В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Запеченная крыса

2012-02-20 14:53:42

Автор: айнц&цвай
Рубрика: ЧТИВО (импорт)
Кем принято: Француский самагонщик
Просмотров: 1222
Комментов: 6
Оценка Эксперта: 25°
Оценка читателей: 36°
импорт, от сюдова ссылка



Напарник мой примостился на старом деревянном ящике и смотрел в упор на меня. Мы готовились к традиционной пятничной попойке у задней двери склада, в котором я работал экспедитором. «Ну что молчишь, голубок, нам интересно, кто ты, каков ты, откуда», - произнес Николай и сплюнул. Он невзлюбил меня почти сразу за молчаливость и усердие в работе. Да, бывает в жизни и такое. Работники склада всегда рассказывали о своих жизненных опытах, похожих один на другой, скучных, но разрывающих душу владельцам оных рассказов, отчего авторы тушили пожары экзистенциальных противоречий тут же и чем придется. А я отмалчивался, хотя совсем не приходить и не пить тоже считал неприличным. Да и что мне было рассказывать? Что мне рассказать напарнику? Неужели его заинтересует рассказ о детстве моем, отрочестве и тяжелом выборе на распутьях юношества? Думаю, нет. Поэтому я, как всегда в таких случаях, беру свой стакан и опускаю голову, вспоминаю.

Однажды вечером, мне было в то время шесть лет, отец мой надолго задержался на работе, пришел домой пьяный и злой. Такое случалось часто. Мама пряталась на кухне и старалась не говорить лишнего. Я сидел под столом, за скрывающей меня скатертью, и играл в «войнушку» с самим собой. Вошел отец. Он держал в руке ружье. Спросил у матери, где я. Она ответила, что гуляю во дворе. Отец больше не сказал ни слова и выстрелил в маму. Она упала. Потом отец встал на колени и выстрел еще раз себе в голову, свалился рядом. Два красных ручейка вытекли из-под их тел и слились у порога кухни в большую лужу. Я смотрел на эту лужу и никак не мог понять, что же произошло. Я сидел под этим чертовым столом и смотрел на эту чертову лужу три дня, пока соседи со спасателями не вскрыли дверь квартиры.
Меня отдали в детский дом в маленьком провинциальном городке. В нем я провел около двух лет. Потом мамина сестра и ее муж сжалились и усыновили меня. Моя тетя стала моей матерью, дядя – отцом. Двоюродная сестра Аня стала старшей сестрой, но в силу возраста она никогда не обращала на меня внимания, чему я был несказанно рад. Родственники, нормальные, спокойные, добрые родственники. Тихий и уютный дом. Буржуазное счастье, и вкусная еда три раза в день. У меня появились игрушки, своя комната, а в ней собственный телевизор, игровая приставка, компьютер. Первое время мне было страшно прикасаться ко всем этим вещам. Я не верил, что они мои. Разве хоть что-то может принадлежать мне, сыну убийцы и самоубийцы?
Однажды новые родители повели меня знакомиться с бабушкой и дедушкой на пироги. Нас встретила такая толпа улыбающихся людей, что мне стало неловко. Дядя и тетя (простите, но я буду называть своих усыновителей именно так) подвели меня к мальчику и девочке примерно моих лет, которые возились в коридоре с велосипедом. Познакомили меня: «Это – твои двоюродные брат и сестра, Регина и Сережа». Оказалось, что «кузина» старше меня на пару месяцев, а своего брата – на год. Она сразу приняла начальственный вид и стала показывать мне, что где лежит. «Если не сможешь дотянуться до выключателя, позови меня, я помогу», - говорила она. И столько в этой десятилетней девочке было взрослой важности, что я сразу ее зауважал. Бросил в нее ботинком, пока никто не видел. Попал. Девочка расплакалась и убежала. Старших надо уважать. Сергей, мой новый двоюродный брат, в этот момент разглядывал меня с интересом.
- А почему я тебя раньше не видел? Аньку видел, а тебя нет.
- Меня усыновили.
- Это как?
- Мои родители умерли. Меня отдали в детский дом. Это такой дом, где одни только сироты, дети, у которых нет родителей. Я – сирота. А потом дядя с тетей усыновили меня. Взяли к себе.
- Значит, теперь ты мой брат?
- Наверное.
- Круто! Расскажи про детский дом. Тебе было плохо одному?
- Мне не было плохо. Мне не было хорошо. Скучно. И все время хотелось есть.
- А ты что не мог сказать, что хочешь есть? – мой новый братик действительно не понимал, как это хотеть есть и не получать тут же еду.
- Кому? У нас была столовая. Нас кормили три раза в день. И сверх этого мы ничего не могли получить. На завтрак – подгоревшая каша. На обед – невкусный жидкий суп и кусочек хлеба. На ужин – запеканка.
- Какая гадость! Фу! И вы все время ходили голодные?
- Иногда крыс ловили.
- Крыс?!
Тут подбежала моя новая сестра. Она уже успокоилась. Ей стало интересно, о чем мы так долго болтаем. Девчачье любопытство – сильная штука.
- О чем это вы?
- Денька говорит, что они крыс ловили в детском доме!
Мне пришлось заново объяснять, что такое детский дом.
- А зачем вы ловили крыс? – спросила Регина с удивлением и страхом.
И я рассказал. Есть хотелось действительно сильно. Кормили в детском доме еще хуже, чем я говорил брату. Иногда и вовсе не кормили. У администрации нашей маленькой своеобразной «колонии» были своеобразные методы наказания. За малейшие провинности нас морили голодом. Экономили. Девяностые годы, что же, я теперь никого не виню. По вечерам нас выпускали гулять на площадку. Она примыкала одной стороной забора к стройке. В заборе, конечно же, вскоре сделали дырку, через которую мы лазили туда. В большом недостроенном здании водилось много крыс. И мы ловили их, устраивая погони, оглушали палками. А потом разводили тут же костер из выброшенных досок. Один мальчик постарше умел потрошить крысиные тушки, а другой запекал их на огне.
- И вы их ели? – выслушав мой немного спутанный рассказ, сестра уже почти плакала от жалости.
А когда я кивнул, она закрыла лицо руками и разрыдалась в голос. Взрослые громко веселились в большой комнате, и ничего не услышали. Но все равно, когда плачет девочка, это – очень неприятно.
- Это не правда! Ну, признайся! Вас же кормили. Вы не могли есть крыс. Есть крыс нельзя! – кричала Регина, сквозь слезы.
Она так хотела справедливости, что мне стало ее немного жаль. Я подумал и сказал:
- Я все придумал. Пошутил. Мы не ели крыс. Они же такие противные.
Весь оставшийся вечер мы играли в черепашек ниндзя. У брата и сестры был набор – пластмассовое оружие и маски. А велосипед изображал мотоцикл.
Когда мне исполнилось шестнадцать, дядя и тетя выгнали меня из дома. Я вернулся после выпускного пьяный, еле держался на ногах. Тетя кричала, что я – весь в отца, что гены говорят о многом. Дядя посоветовал мне выметаться. Что тут говорить. Игрушки, которые они покупали мне, вещи, книги, компьютерные игры, - это должно было показать всем любовь, которой не было. Так иногда люди пускают друг другу пыль в глаза, не признаваясь даже самим себе в главном. Дядя и тетя не любили и не хотели меня. Взяли из детского дома, чтобы про них в семье не говорили плохого. И в приличное время нашли приличный повод избавиться от меня.
Первое время я кантовался у брата с сестрой, потом переехал к бабушке. Однажды вечером Регина налила мне чаю и завела неприятный разговор:
- Так вы ели крыс в детском доме?
- Ты помнишь эту историю? Было дело.
Сеструха отпила глоток из своей чашки и молча уставилась в стенку.
- И дядя с тетей забрали тебя оттуда только через два года. Два года ты жрал крыс.
- Приходилось. Запеченная крыса – это не так уж и плохо, когда ничего другого нет.
- Понятно.

Напарник уронил свой стакан и сам слегка завалился набок, звон разбитого стекла пробудил меня от мыслей. Сейчас кто-нибудь попросит меня подвезти домой, и я повезу, потому что больше не могу находиться на складе в пятницу вечером в компании моих пьяных «сослуживцев». И память не давала ответов на вопрос о том, кто я, почему я сейчас здесь, а не где-то в другом месте, почему экзистенциальная тошнота не заставляет меня заливать ее алкоголем. «Крысы, крысы, крысы. Род грызунов семейства мышей. Длина тела 8-30 сантиметров, длина хвоста равна длине тела или больше ее, масса от 37-39 граммов до 400-420 граммов», - вспоминалась мне статья из энциклопедии, которую наизусть зачитывал нам Павел, когда сдирал с еще живой крысы шкурку, орудуя большим плоским ножом.
странная история. с перебором, имхо.
и детские диалоги не очень естественные.
композиция (склад - воспоминания - склад) - ничотаг

айнц&цвай

2012-02-20 16:40:42


Лесгустой

2012-02-20 16:56:44

"когда сдирал с еще живой крысы шкурку" - или паренёк был без пальцев, носа, глаз и ушей или это высокохуйдожественный пиздёшь.

Шева

2012-02-21 14:57:20

Очень понравилось. Похуй на крыс. Написано правильно.

AbriCosinus

2012-02-21 15:56:36

А ведь неплохо. Вспомнился "Король крыс" Джеймса Клавелла...

AbriCosinus

2012-02-21 15:56:45

Ставлю оценку: 36

Щас на ресурсе: 276 (0 пользователей, 276 гостей) :
и другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.