из неотправленного Заальбабузебу.


Очень хотелось жрать. Именно жрать. День бесконечных переговоров закончился. Утоптали. Отбились. Макс нервно крутил руль, перемещаясь из ряда в ряд, но пробка оставалась неумолимой. Телефон жены не отвечал. На пятом отказе оператора соединить с абонентом голод обручился с энергией дня.
Макс упорно сражался с дорогой и мысленно орал на жену «Совсем охренела, где лазишь? У меня завтра с банкиром встреча, рубашку постирала? Суп. Суп. Горячее. Третий день ты не варишь горячее, у меня гастрит! Ты хочешь, чтобы я загнулся! Ты сидишь дома, ни хрена не делаешь»
Уже в лифте он захотел на горшок. Мочевой пузырь камнем давил на простату и ход мыслей. Голос обиженного желудка притих.
Дверь в туалетную комнату не среагировала на его потуги прорваться к унитазу. Заколотив в неё Макс заорал «Ты совсем охуела, сука! Я весь день работаю, а ты сидишь в сортире, отрывай, я ссать хочу!»
В ярости он вышиб дверь плечом.
Комната благоухала тонким запахом цветов, расставленных в вазах на полу, и завораживала освещением огромных свечей. В кровавой плоскости ванной головой медузы горгоны покоилась жена. Лицо самоубийцы выглядело удовлетворенным. Из воды торчала кисть правой руки, сжатая в мудру «фак» На зеркале перед умывальником крупными буквами было написано « Конец связи»