Сценарий к короткометражному триллеру/детективу. Основан "на реальных" событиях.
Ч.I

Эта история произошла в конце «бесовских девяностых». Случилось как-то реставрировать в Москве хоральную синагогу. Понятное дело не народные деньги, хотя, часть народных избранников, все же нагрела на этом деле руки. Впрочем, время было такое, «бригадное».

Подрядчик разработал и предоставил проект, «выиграл» городской конкурс, передал объект дочерней «фирме». «Фирма» в указанные сроки провела работы, приближался волнующий день сдачи.

Подрядчик из экономии нанял гастарбайтеров - таджиков для выноса мусора, а также других подсобных работ по уборке и «отлиза» помещений. Деньги, как водится, платили им небольшие, да и нерегулярно, так что после переводов на родину у таджиков практически ничего не оставалось себе на прокорм. Рабочим поставили на территории вагончик для жилья и строго настрого запретили покидать территорию объекта. Только до контейнеров и бегом назад.

Как-то во время выноса очередных мешков с мусором из забытой Ьгом комнатушки в подвале, наши герои, прямо как в сказке о «Золотом ключике», обнаружили в углу дверцу.

Вскрыли нехитрый замочек и увидели баррикаду из стеклянных банок закатанных жестяными крышками. О! Это была удача! В банках оказалось самое настоящее мясо. Таджики, как муравьи споро перетащили добычу себе в вагончик, а вечером после первой звезды устроили Валтасаров пир. Они вдоволь наварили себе плова с мясом, немного оставили про запас, а оставшуюся, часть консервов переслали через знакомых проводников-взяточников своим голодным детям и родственникам.

В назначенный день и час к обновлённому, сверкающему стеклопакетами зданию подтянулись обе стороны на солидных иномарках. Представители Заказчика все, как один, с отпечатком многовековой еврейской скорби на челах во главе с раввином. Представители Исполнителя - жующие жвачку молодые люди в золотых цепях, со стеклянными глазами, во главе с толстомордым бритым мужиком в черном костюме и с барсеткой под мышкой. Стороны поприветствовали друг друга, каждый за руку. Издали это чем-то напоминало начало футбольного матча с заказным результатом.

Приемка происходила быстро, фирма исполнителя свое дело добре знала. Раввин не подавал вида, но окружающее ему явно нравилось, он даже несколько раз неосторожно цокнул языком. Молодые люди весело улыбались друг другу фарфоровой белизной зубов, а толстомордый вальяжно вышагивал чуть поодаль, что-то отрешенно мурлыкая небесам. Стороны уже были готовы поставить подписи на документах, когда к раввину подбежал какой-то суетливый служка и принялся что-то горячо шептать хозяину на ухо. Раввин в одну секунду поменялся в лице и резко стартанул мимо отоперевшего толстяка к двери в подвал.

Так вся чесная компания оказалась на месте преступления. В маленьком подвальчике начали сгущаться тучи древнего межнационального конфликта. По словам раввина, выходило, что были похищены ценности представляющие колоссальную важность для еврейского народа. Толстомордый быстро смекнул, что попал в очень щекотливую ситуацию. Неподписание во время сдачи объекта из-за сущего пустяка – каких то самодельных просроченных консервов, грозило нагоняем от городской администрации и «проблемами» со сладкими заказами в дальнейшем. Щелкнув пальцами, толстяк подозвал к себе одного из неулыбающихся уже молодых людей, коротко, как из пистолета отдал указания. Молодой человек молнией метнулся к служке, вызвал на переговоры раввина и, вежливо взяв церковнослужителя за локоток, препроводил к шефу, а сам, нервно тыкая ухоженными пальцами в телефон, куда-то испарился. Толстомордый, засунув руки в карманы брюк стал, покачиваясь о чем-то говорить в сторонке с раввином, видимо для пущей убедительности, вытянув губы трубочкой и подняв брови домиком к складчатому лбу. О вагоне китайской тушенки не могло быть и речи. Переговоры затягивались. Видимо раввин во время торга загнул за пропажу такой отступной, как будто бы в банках были не консервы, а минимум часть золота партии.

Вскоре, ошарашено озираясь, появились понурые таджики, остервенело подгоняемые одним из «представителей Исполнителя». В руках они тащили полотняные клетчатые сумки, в которых глухо брякали пресловутые банки. Толстомордый облегченно фукнул. Служка хищно согнувшись, богомолом подбежал к вываленному прямо на пол добру и стал благоговейно пересчитывать найденное. Большей части все же не хватало. Гешефт все еще не складывался. А порозовевший в справедливом трепете раввин возмущенно задрал к потолку козловатую бородку и продолжал что-то занудно объяснять толстяку тыкая, узловатым пальцем ему в лацкан пиджака. Толстяк, заметно нервничая, брезгливо отодвинулся от священнослужителя, показал вспотевшему заместителю багровый кулак, взял тайм-аут и вышел в коридор. Таджики сидели на корточках у стены, уныло нахохлившись, как воробьи. Они понимали, что это пиздец, чувством характерным для загнанных животных. Отдавать долг им было нечем, даже если их всех пришлось бы распродать на органы оптом. Незримые боги, поработившие человечество своими обрядами, сыграли над ними свою жестокую пьесу. Глубока река Москва. «В натуре» глубока.

Тем временем в коридоре толстомордый набирал «свой ментовский номер». «Ну, не братве же звонить? Засмеют до конца дней»: благоразумно подумал он. Воровато оглянувшись, шеф промокнул платком с вензелем испарину, проступившую на монументальном лбу.

- Тут это..кража со взломом,- хрипло дыша сказал он прикрыв трубку рукой.

-Что украли? Да ничего…..Хуйню….Нет! Ты постой. Да, на крупную сумму!....Мои вообще не при делах, мамой клянусь! Ну, мне чо, Сыроквашина дернуть? То-то. Давай выручай, присылай самого толкового. За мной не заржавеет, сам знаешь. Записывай адрес.

Через семь минут сорок секунд опергруппа в полном составе, во главе с капитаном Большаковым и со служебной собакой Найдой пригудела с мигалками на ответственное задание. Всех подозреваемых и причастных лиц собрали в пахнущем краской конференц-зале. Проверив отсутствие регистрации у таджиков, Большаков лишь укрепил подозрения толстомордого, в серьезности намерений раввина содрать с православных последние порты. Поэтому, когда капитан отозвал толстомордого побеседовать по душам в коридор, тот с позорным воодушевлением согласился. Однако для Большакова многое оставалось неясным, а седьмое чувство профессионально подсказывало, что дело здесь совсем не такое очевидное.

- Послушай, я понимаю, что у тебя в главке все смазано, но можешь не для протокола объяснить, в чем тут дело? Мне все же отчитываться надо за весь этот цирк.

Толстомордый посопел, собираясь с мыслями, и стал сбивчиво рассказывать.

- Понимаешь, капитан, я с мэрией города всё согласовал, а мне тут беспредел какой-то шьют. Мол таджики украли какие-то жыдовские реликвии. На хер они им нужны? Они же мусульмане. Не моджахеды никакие, обычные бараны. Я в Средней Азии служил - отличить смогу.

-А раввин что говорит?

- Компенсации хочет нереальной. Мол, там останки каких-то святых были в этих банках, - толстомордый сделал испуганные глаза и добавил шепотом,- Человеческие по ходу, а таджики их сожрали.

-Понятно то, что ничего не понятно. Ладно. Будем разбираться с твоими каннибалами.

-Э-э! Командир! - загнусавил толстомордый, - Они не мои. Я православный. Я за это зверьё терпилой быть не собираюсь,- однако Большаков тут же резко перебил его.

- Ты нанял чуркобесов? Ты. Они похитили религиозные ценности и надругались над ними? Они. Пошли, бизнесмен. Раньше сядешь, раньше выйдешь, - и он подтолкнул толстомордого пальцем в оплывший бок к двери зала.

Большаков оглядел присутствующих, поморщился, наконец осознав в какую он попал переделку, отогнал рычащую Найду от вконец запуганных таджиков, и сказал:

-В общем так, господа-граждане и… евреи. Будет возбуждаться уголовное дело. По статье убийство по предварительному сговору круга лиц на религиозной почве.

Теперь раввин позеленел, но опять, как Штирлиц, виду не подал, только закатил «черные глаза» к небу, всем своим видом показывая всё неустройство и суетность окружающего мира перед взором Ьожим. Толстомордый ошарашено присвистнул.

-Ну, и дела….

-Всем оставаться на своих местах! Парамонов! Обыскать всех! Документы на стол! Колюще -режущие предметы, оружие? Найда! Место! Стеречь! - деловито потер руки Большаков и недолго подумав набрал убойный отдел.

-Капитан Еремин? Ага я. Здоровее видали. Ты где? Отлично. Подъезжай к синагоге работенка для тебя есть. По профилю, по профилю,- Большаков чирнув зажигалкой закурил и не обращая внимания на протесты раввина, продолжил нарочито вальяжно.

-Трупы? Есть. А как же! Сколько? Да мертвое море! Хуй его знает. Не шучу. Понятых не надо. Тут на всех хватит. Жду.

- Ну что, допрыгались?- спросил Большаков, скалой наступая и коршуном нависая на скукожившегося вдруг над банками раввина.

-Отделили церковь от государства, да? Мало вам того, что Христа распяли? До убийств массовых дошаббатились!??!

Раввин испуганно икнул и проблеял что-то невнятное о наговоре и вековых гонениях. Толстомордый снисходительно усмехнулся, размеренно почесав на пальце наколку в виде замысловатого перстня с крестом. Очевидно, что его законная масть возвращалась. Тем временем в коридорах появились следующие персонажи пьесы. Это были крепкого вида мужчины в гражданской одежде. Левые стороны кожаных курток у них характерно оттопыривались. Столь же характерны были и взоры, пронизывающие оппонента насквозь.

(Перерыв 5 минут) Ч.II

— Хм. Капитан Большаков! Пойдем-ка выйдем.

Офицер милиции вывел офицера милиции в коридор и, резко взяв за грудки, прижав к стене, злобно зашипел:

— Ты кому всю эту хуйню слить хочешь? А, Большак? С меня еще за Чечню причитается, так, что ли? По-моему, я рассчитался!

— Да ладно тебе, Витька, сам не знаю, что делать, — Большаков глубоко вздохнул и сполз по стене на корточки, - Сыроквашин впаял конкретный висяк. Тут ни одна статья уголовного кодекса не подходит. Таджики спиздили какие-то реликвии иудейские и по-дурости приготовили из них хавчик, как я понимаю. Теперь анализ ДНК из таджикского говна делать, что ли? Раввин не колется. Им по уставу не положено с гоями на эти темы беседовать. А кто опознавать результаты будет? Собрать всероссийский еврейский конгресс по этому поводу? Так нам самим почище холокоста пришьют. Короче, бред какой-то.

— Похоже на подставу, брат. Это даже в глухари не пришить, понимаешь? Прощай, Главк,- Еремин присел рядом.

-Понимаю. Ситуацию упускаем. Думай, Витя, думай. Время дорого. Мы же «золотой взвод», как Сыроквашин говорит.

— Да ну его на хуй, старого мудака. Опа….Мыслишка одна всё же есть. Раввин не договаривает что-то. Нужен нестандартный ход. Не знаешь, как атаковать - обескуражь соперника! По- суворовски!

— Психиатрическая? Капитан убойного отдела Еремин говорит. Срочно подъезжайте спецбригадой к синагоге. Что случилось? Да х…! Гм. Простите. Срочно нужна ваша консультация по убийцам-маньякам! По форме приезжайте, со спецсигналами! Приказ поняли? Живее! Жду.

Скорая с ревом неслась через пробки по встречной и на красный. Водитель-ас Иваныч, весело хорохорясь, незлобно поливал матюгами вереницы «мудаков на меринАх». С визгом тормознув, он подкатил к воротам и аккуратно сплюнул беломорину в урну у входа.

— Трёхочковый, йомана!

Милиционер в бобике уважительно хмыкнул.

— Ну что тут у вас, служивый, стряслось? Жиды уже до белочки русской кровушки напились? Тха-ха-ха! Мы их быстренько, ага, — Иваныч задорно, по-папановски подмигнул.

— Серой по пяти точкам, и того, эт самое… Пьюти-фьют! Огалоперидолим! Гха-ха-ха! Докладывай, пехота!

— Да хрен его знает, - молодой лейтенантик задумчиво почесал белобрысый, еще по-юношески торчащий вихор.

- Два часа уже чего-то решают, решают, решить не могут. Налетели. Опергруппа, убойный отдел. Вы тут ещё. Приказ никого не выпускать. А джипарей гранд широких видишь, сколько? Видать, серьезное дело, отец.

— Ну, ребятушки у нас тоже здоровые, слабины не дадут!

Иваныч гулко стукнул крепким кулаком по кузову.

— Вылезай, амбулатория! Приехали! Убийцы в белых халатах, йоптыть!

Иваныч сново задорно хохотнул. Молодые врачи привычно поежились от «некорректных шуток» Иваныча и вышли, щурясь от яркого солнца.

Краснодипломники-психиатры, оправдавшаяся надежда выпуска, Александр Белов и Артем Леви, понуро курили в тихом дворике синагоги, забравшись с ногами на скамейку.

— Что думаешь, Сань? У них даже машинки для закатывания банок не нашли, не то что ножей и досок разделочных.

— Да какая нахуй машинка! Ты в своем уме? Это что тебе, тефтели по-жмерински?

Александр нервно затянулся.

— Ну, и что делать-то?

— Что, что? Ничего. Ты еврей, ты и думай! Куда они эту хуйню должны девать? Зарывать? Съедать? Передавать по наследству?

— Откуда я знаю? Я отродясь в синагоге не был, и дети у меня хохлы по матери. Сам необрезанный. Показать? Всё мое знание об иудейских традициях ограничивается Маркесом «Сто лет одиночества».

— Да ебанись ты вместе со своим Маркесом об стену! Не об этом я! — резко перебил товарища Александр и зло швырнул еще горевший окурок в клумбу.

— У меня вообще слов для описания всей этой хуйни нет. Воображения, блядь, не хватает! Понимаешь? Это тебе не креативы с высерами про заек хуячить! Посмотри на всю тусовку внимательно! И подумай, бля, башкой! Раввин, таджики, бандосы, менты. Нас же подставили! Таджики в норме. Рефлексы здоровые. Не обколотые, не пьяные. Нормальные, блядь, таджики, сууука! Нормальней не бывает, ебись они конем. Короче, я ни хрена не разбираюсь во всей этой вашей хуйне, но пиздато понимаю, что для заключения экспертизы мне знаний не хватает. Но еще более пиздато я понимаю вот что: мы не сможем своими силами всех этих чуркобесов даже элементарно перевезти, не то чтобы оформить в больницу на выходные! Заковать в наручники и самим пешком вести этот таджикский детский сад через всю Москву до Кащенко? А там прицепить в приёмном покое и тупо съебаться? Рунет такого не вынесет. Лопнет к хуям. А нас с тобой порвут на пиксели и фотожабы. Не такой я хотел популярности. Предлагал мне твой дед на стоматологию перевестись, не послушал мудрого еврея!

- Подожди. Кого, кого перевезти и в больницу оформить? — заикаясь, спросил вконец обалдевший Артем.

- Таджиков этих ёбаных, кого еще, не жидов же!? Хотя, погоди, погоди. Почему не жидов? Жиды-то к нам все поместятся. В наш уютненький газенваген…

Александр быстро обернулся к товарищу и задумчиво, по-сталински прищурившись, испытывающе посмотрел на него. От этого взгляда Артема пробрал по коже доселе неведомый, но такой генетически знакомый, древне-вековой мороз.

- Ты постой, не горячись. Я, кажется, кое-что придумал. Вот именно! Это дело надо осветить в самом лучшем виде!

Программный директор первого альтернативного и очень модного телеканала «Контркультура» Алексей Сергеевич Плазов (а для своих просто Плазик), лениво развалившись в кресле, сыто изучал выпуклые прелести новой секретарши, зашедшей к нему в кабинет со шкаликом Джеймсона и манерной парой рюмок, выдержанных в бело-голубых корпоративных цветах. Последний рабочий день недели подходил к логическому концу и Леша креативно, с позитивом подумывал, куда бы рвануть на выходные.

«Надюша шикарно бы смотрелась в бикини на яхте друга — Жени «Длинного». Еще Темку с приятелем надо взять — не забыть, прикольный такой чувак, на гитаре лихо лабает и вообще свой пацан, без выебонов. Дайвингом увлекается. У них всегда покурить есть и еще может чего посмешнее, да чтоб подольше, поглубже».

Леша плотоядно-завороженно уставился на вызывающее надюшино декольте. Из сладких грез его вывела трель мобильного. Леша посмотрел на вызов, махнул секретарше на дверь и нажал клавишу разговора.

— Тёмка! Здарова, броза! — радостно прокричал-выпалил он в трубку, — а я только собрался тебе звонить! А он сам! Че нового на вашем контркультурном фронте, упырь?

— Какое дело? Чем выручить? — опешил Леша.

— Ого. Крууто...

Леша водрузился на край стола и ненадолго задумался, наливая себе виски.

— Ну, можно попробовать забацать. Я что-нибудь придумаю. Да ладно. Не стоит. Решим эту хуйню. Чертей я тебе пришлю, считай уже у вас. Все будет в лучшем виде, не бзди. Обижаешь, броза. Я же профессионал! Бэтмэн черного пиара! Крупный план, наезд, диарама и прочее говно. Рейтинг отсосет, быдло прихуеет. Слышь, а куда они их в самом деле девают? Может, в праздничные пирожки запекают, ну а тот, кому попадётся - счастливчик типа? Гы-гы! Ладно, прости. Жди волшебников в голубом вертолете. Всё! Конец связи!

Алексей Сергеевич, несколько минут побарабанив пальцами по столу, разумно предположил, что дать такой материал наверх на центральные каналы — не совсем то, что нужно. История, хоть и безумная, но все же мелковата, крупного международного скандала из неё не вытянешь, а вот по шапке огрести можно. Шансы — 50 на 50.

— Эх! Я человек или тварь дрожащая? Была — не была! — сказал директор портрету президента на стене, махнул рюмку и решительно набрал номер по местному телефону.

— Надежда? Быстро ко мне Неглядова из криминальных новостей. Вьюном. Умничка девочка.

Главный редактор криминальных новостей, конечно, отблагодарил шефа за премию и по достоинству оценил возложенный на него груз конфиденциальной ответственности за такую горячую новость. Тут же профессионально всплыл заголовок «Вся правда о существовании ритуальных убийств у евреев. Новые факты в расследовании». Неглядов затряс головой, будто бы это могло позволить избавиться от столь соблазнительной идеи, и вслух её озвучивать не стал.

— Ебанат полный. За такое с волчьим билетом попереть могут. Новое «дело Бейлиса» нам ни к чему. Нужно будет подрихтовать новость перед эфиром, — здраво рассудил Неглядов, спускаясь в монтажную на лифте.

— Где же он такую хуйню отрыл, интересно? Хотя, надо отдать должное — не жадный.

Сам Неглядов, вопреки роду службы, везде находил позитив, даже при бывшем шефе — трусливом взяточнике Бритмане, на поверку оказавшимся не только скрягой, но и голубым.

— Ну что там наши Чип и Дейл? Срочная техасская резня бензопилой от шефа, прости господи. Секретная. Ну, где они? — громко спросил начальник у коллег, собиравшихся уже отметить конец рабочей недели коньячком КВК.

— Да вон в «Кваку» по сетке режутся, — подсказал кто-то.

Чип и Дейл — это были студенты-дипломники у Неглядова. Толковые ребята, один с журфака, другой с операторского. Они были его гордостью, его любимыми учениками. Работа у Чип-и-Дейлов горела, материалы выходили качественные и острые. Неглядов с печалью понимал невозможность удержать этих талантливых ребят в дальнейшем, поэтому подкидывал им самые сложные и ответственные задания. Не обижая денежкой, естественно.

Чип и Дейл примчались через полчаса на корпоративного цвета микроавтобусе. Лихо присвистнули с количества и качества народу. Споро разложили аппаратуру, подредактировали обсужденную еще в машине «рыбу», подключились и принялись за работу. В трёхминутный сюжет они умудрились впихнуть всё. И новенькую синагогу, и причитающего раввина, и работу поисковой бригады, и врачей с назойливо лезшим в кадр Иванычем, и представителей Исполнителя, и даже немножко таджиков, жалобно скулящих в компании с Найдой. Это было захватывающе-фантасмагорично и, как все гениальное, —просто, точно, и по делу. Братья Коэн с Тарантино, если бы видели, просто обнялись бы и плакали от зависти, глядя на такую леденящую подкорку движуху. Всё наилучшим образом разрешилось. Особо афишировать случившийся конфуз никому не хотелось, все были рады остаться при своих, поэтому в эфир сюжет на данную тему пошел изначально в сокращенном варианте. Раввин «забыл» о пропаже за бесплатную установку системы видеонаблюдения для охраны, толстомордому подписали бумаги, таджиков отпустили с миром. Один из парней со стеклянными глазами даже заплатил им что-то. Капитаны, весело смеясь, жали друг другу руки в предвкушении благодарностей от начальства, врачи облегченно дунули конопляного сена в синагогском сортире. Иваныч в компании Чипа и Дейла травил с национальным душком анекдоты, Найда, чавкая, жрала какую-то вонючую кашу, принесенную служкой из столовки для малоимущих евреев.

И только уже располневший генерал в отставке Сыроквашин, через много лет пересказывая за бутылкой «Grey Goose» мне этот случай, перекрестившись, сплюнул, и поведал о том, что ходят слухи о продолжении той истории.

Раввину таки пришлось писать объяснительную и давать показания в соответствующие органы государства Израиль. Подозрение в незаконной предпринимательской деятельности, не хухры –мухры, знаете ли. Как в том анекдоте от Иваныча, раскрывающего древний секрет.

- Огарочки собираем в коробочки, коробочки в Иерусалим отправляем - новые свечечки из Иерусалима получаем.

…………………………….

И крайнюю плоть сдаем. А как же? В баночки собираем, туда же отправляем.

…………………………..

Да, вот вас и присылают.

Конец.
ЗЫ: Ни одного еврея и/или таджика не пострадало.