В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Баллада о ленинградском трамвае ч.1

2011-09-26 18:41:44

Автор: Эргэдэ
Рубрика: ЧТИВО (строчка)
Кем принято: Лесгустой
Просмотров: 1972
Комментов: 23
Оценка Эксперта: 37°
Оценка читателей: 41°
Как там написано у Маршака?
Ждать трамвая не желаю…


Появления трамвая я ждал на углу Энгельса и Просвещения уже довольно давно. Сегодня мне, почти сросшемуся с автомобилем, лишь изредка случается проехать на трамвае пару-другую остановок. Метро и вездесущие авто вытеснили на окраины города когда-то главный вид городского транспорта, и теперь он, униженный, хотя и слегка осовремененный, тянет унылую вспомогательную лямку. Помнится, в своё время певали мы песню. Как её, там… Я и не заметил, как замурлыкал:
Бай-баюшки, баю!
Бай-баюшки, бай-бай!
Послушай, крошка, песню про трамвай…

И тут же он, долгожданный, наконец-то, выплыл из-за виадука, подкатил со стороны Парнаса - весь такой сочленённый, изысканный, длинный. Даже странный и так похожий на собратьев-иностранцев из Вечного города. На его лбу гордился номер маршрута: ого - «100»! Двери услужливо распахнулись, и, взойдя вовнутрь по низким удобным таким ступенькам, я с интересом осмотрелся.
Когда ты продрастёшь и ножками пойдёшь,
то далеко ты сразу не уйдёшь.
Но ты не унывай: на это есть трамвай!
Бай-баюшки, бай-баюшки, бай-бай!

Скорость он набирал непривычно быстро, почти бесшумно; казалось, слышится вой самолётных моторов, только более интеллигентный. Многочисленные пассажиры молча сидели на удобных мягких сидениях. Или стояли. Женщина-кондуктор ныряла и шныряла в просветах между ними; каждый доставал откуда-то нечто плоское и прикладывал к какой-то машинке, подсАвываемой хозяйкой салона. Эвона! Это же оплата за проезд, запоздало догадался я и усмехнулся - карточки, типа, кредитных. Сюда, значит, тоже проник вездесущий безнал, и теперь трамвай – «петербургский», не «ленинградский» - тоже, как и мы сами, не отстаёт от времени!
…Когда войдёшь в трамвай, ты рот не разевай
и сразу вглубь вагона проходи,
монету доставай, назад передавай
и терпеливо свой билетик жди…

Я вытащил из кармана куртки горсть мелочи и поразился: странная это была «мелочь» - рубли, двух- и пятирублёвики, вон, даже жёлтенькие десятки! Вынырнувшая из-за широкой спины соседа-амбала кондукторша, извлекла из моей раскрывшейся ладони пару железок, её отвыкшие от наличности удивлённые руки вручили мне билетик на проезд…
…но, если твой сосед зажилит твой билет,
особенно его ты не ругай –
монету доставай и вновь передавай:
ведь это же, в конце концов, трамвай!...

… и я вдруг почувствовал в пальцах, в потной жмене рядом с этим, полученным, другой билетик - за три копейки (потом за пятнадцать), - доплывший, наконец, до адресата (до меня!) через десяток рук над плечами, над головами:
«Гражданин, вот Ваш билет – стоило ли шуметь !»...

Тихо напевая, лаковый и симпатичный трамвай всё ускорял движение, а из памяти моей, толкаясь и звеня, вылезали, выкатывались – конечно же не «целковые», даже не «полтинники» - «пятаки», «двугривенные» и «пятиалтынные»! Да-а, к новейшему содержанию понятия «мелочь» я, видимо, так и не привыкну!...


Что такое трамвай? Не-ет, он не просто ящик на колёсах, движимый электричеством! Окрашенный временем в ностальгическую радугу и живой – почти, как паровоз! - ленинградский трамвай (для кого-то сегодня и «петербургский»!) сам по себе - явление. Даже категория!
Впервые он по-настоящему вошёл в мою жизнь, когда…


- Не «транвай» надо говорить, - поправила мама, - а «трамвай»! Шевелись скорее, смотри, не споткнись...
Мы спускались с высоких крутых ступенек вагона на остановке возле Витебского вокзала. Подле встречного трамвая и на путях шевелилась толпа; люди толкались, мешая друг другу, заглядывали под вагон. Мама вдруг забеспокоилась:
- Уходим! Уходим скорее, не смотри туда.

Я не понял, куда. И тут же захотелось посмотреть, что это все высматривают. Там.
- Ну же, идём! Это она дорогу перебегала, - мама крепко сжимала руку, - наверное, поскользнулась и упала. И прямо под колёса…
Видимо, я округлил глаза:
– Кто упал, она? Тётенька? Её задавило?
- Про «это» говорят «зарезало»!

Страшное это слово накатило вдруг, наехало на меня, пятилетнего. Холод рванул в живот, в ноги, стало тошно… Но, что-то властно влекло меня туда, тянуло назад, к застывшему встречному вагону трамвая! Оглядываясь на гудевшую толпу, я спотыкался, а мама насильно тащила через дорогу, через сквер к дому, где жили Дедушка с Бабушкой. Не успев поздороваться, я бросился к окнам: вокзал – вон он, прямо передо мной, как на ладони. И я увидел, как тот трамвай - тот самый! - медленно сдвинулся влево. Глаза провожали его, пока он не скрылся, толпа на остановке редела…

Я любил книжку про Человека Рассеянного. В ней был нарисован Витебский вокзал, здорово похожий на настоящий. И перед ним - трамвай, тоже похожий на тот, ушедший налево. Только почему-то книжный был одновагонным, плоским, а напротив за окном двух- или трёхвагонные трамвалы, двигавшиеся в обе стороны перед настоящим вокзаем, были живыми. Книжное понятие приобретало объём: «трамвай»!

Вечером папа тоже приехал к Бабушке с Дедушкой и привёз с собой изогнутую фанерину с квадратными дырками. Захлёбываясь, я стал рассказывать ему про то, что увидел днём возле вокзала. Приделывая к фанерине крышу и колёсики, рассеянно слушая меня, он сказал, что вот теперь и у меня будет мой собственный трамвай. Затем он откуда-то вытащил толстую изогнутую проволочину, и я сразу же отвлёкся от своего рассказа, поскольку мы вместе стали закреплять на трамвайной крыше бугель. Назавтра вечером - снова вдвоём, но одной кисточкой – все трамвайные бока мы покрасили красной краской. А крышу - чёрной. Номер маршрута тоже был выведен – я попросил, чтобы была «девятка». В трамвайные окна вставили нечто прозрачное – «слюду», сказал папа. Было интересно, как эта слюда оконная - если на неё надавить пальцем - пружинила, как с почти неслышным треском отковыривались от неё эти тоненькие-тоненькие слюдяные слои (их надо было аккуратно подцеплять ногтЁм). Окна почему-то через насколько дней помутнели, а вскоре на их месте оказались просто пустые дырки…
Словом, у меня появился свой вагон трамвая! Но, увы, без колбасы…

Вообще-то - если честно, - тот трамвай, от которого мама меня утащила, всё-таки не был самым «первым, вошедшим в мою жизнь». Первым был тот, в который мы с ней и с папой вошли, когда у неё был большой живот; там, сказала она, пока что прячется мой братик. Или сестричка. Внутри трамвая было шумно, народу много, и я услышал, как мама тихонько шепнула папе, что устала и хотела бы присесть. Папа наклонился к какому-то дядьке и тоже тихонько попросил уступить ей, беременной, место.
- Не барыня, постоит, - сказал тот и усмехнулся.

Глаза у папы сузились, и он громко на весь вагон сказал:
- Вы – хам!
И тут начался скандал!
-Я его сдам в милицию, - бушевал дядька, - все слышали, как он меня «гадом» назвал…
Все в вагоне разделились пополам; некоторые говорили, что дядька прав и что нельзя ругаться гадом. Но папа этим «некоторым» отвечал спокойно:
- Я честно сказал хаму, что он – хам! «Гад» я не говорил.
Долго ещё в вагоне выясняли, кто прав, а кого надо сдать милиционеру…

Нет, и этот трамвай не был первым! Но мой самый-самый первый я не помню – про него рассказывала мама. Мы с ней ехали куда-то, и в наш трамвайный вагон вошла дама в шляпке с вуалью. Она села напротив нас, улыбнулась и сказала про меня «прелестный ребёнок, какое чудесное ангельское личико». А прелестный ребёнок, подняв глаза на маму, громко спросил:
- Мама, а почему у этой тётки на морде сетка?
Дама сильно и справедливо обиделась. Откуда было ей знать, что прелестному ребёнку с ангельским личиком дома частенько говорили: «а что у тебя мордашка сегодня такая чумазая» или «зачем это ты на манную кашу скривил морду, как мышь на крупу»!


Я любил трамваи. Известно, что едва родившись (ещё до революции), трамвай сразу же стал очень популярен, и к началу сороковых на улицах больших городов оказался самым популярным и уважаемым видом общественного транспорта. По крайней мере, в Ленинграде. Метро было только в Москве, автобусы ходили по улицам редко, а про троллейбусы никто даже и не слышал. Помню, как удивился я рассказу папы о том, что скоро увижу автобус с двумя усами. По этим, вот, сказал он, проводам, подвешенным вдоль чётного берега Фонтанки, к троллейбусовым усам побежит электричество и троллейбус поедет (а что такое электричество я уже знал, поскольку вопреки предупреждениям взрослых однажды прикоснулся растопыренными пальцами к жёлтеньким контактам фарфорового штепселя). Ещё в городе было такси – «эмки», машины М1. Но, как я понимаю, советский простой человек, рабочий или инженер, не мог позволить себе, как какой-нибудь буржуй, прокатиться на такси - разве что, иногда на извозчике. Да, были, были ещё извозчики, пролётки встречались с поднятым верхом! Как там у Утёсова?
…эх, катались мы с тобой,
мчались вдаль с тобой,
искры сыпались с булыжной мостовой…
Даже и после войны булыжные мостовые кое-где имели место в Ленинграде. Также можно было встретить дореволюционные покрытия из «торцов», шестиугольных частично подгнивших и выщербленных сосновых чурбачков, поставленных на-попа; временами ими кое-где ремонтировали дороги. Чёрные, не установленные ещё, они остро пахли креозотом; в последний раз оттаявший кусок торцовой мостовой я видел зимой 45 – 46-го годов на Кирочной напротив улицы Восстания рядом с дымившей и шипевшей снеготаялкой. А многие улицы были вымощены брусчаткой из диабаза - коварное покрытие, становившееся скользким во время дождя. Эра наглого асфальта ещё только надвигалась; последний кусок булыжной мостовой вокруг Спасо-Преображенского собора он задавил только в начале семидесятых…


Я понял, почему вспомнил про торцы и прочее: конечно же, запах! Автобусный, паровозный, запах торцов, лошадиного навоза на торцах!... Да, трамваи я любил, но паровозы и автобусы, конечно же, больше: в них-то и около них обитали мои любимые запахи... На пахнувшем чудесным бензином автобусе мы с папой иногда ездили от Витебского или от Кирочной в Лесное. Паровозный же запах мы с Дедушкой вдыхали на дебаркадере Витебского вокзала, перед тем, как ехать в гости к Дедушкиному другу в Павловск. Заходили посмотреть на тяжело отдувавшийся потный паровоз, притащивший состав к соседней платформе; недолго ждали, пока он, приветствуя нас, распустит усы, после чего садились в вагон своего поезда, слегка пахнувший тем же самым, что и «торцы»… Дедушка не сразу вспомнил, чем именно: креозотом! Зато я сразу вспомнил, что и сидения в зале ожидания вокзала тоже немножко пахли этим кривазотом!

А на трамвае мы ездили с Бабушкой в Лавру на могилку её давно погибшего сына-лётчика, папиного брата. Ждали на остановке у вокзала, пока подойдёт нужный номер; хотелось, чтобы попался мой любимый вагон с пупырышками на боках и частым делением окошек. В этих вагонах надо было сидеть на одиночных сидениях лицом туда-сюда; спинки их были перпендикулярны окнам. И все они, сделанные из дубовых дощечек (спинки тоже), были окрашены красивым красным лаком! Ступеньки на входе в вагон были высокие, но я не хотел, чтобы мне помогали, всегда взбирался сам. Бабушка протягивала кондукторше алтын; та отрывала розовый или белый билетик от одной из катушек на ремне своей пузатой сумки и с недоверием мерила меня взглядом – не выше ли я ростом чёрточки возле входной двери? Я, как только мог, вытягивал шею и сожалел, что всё ещё… Если же кондуктор считала, что ростом я уже выше метра, Бабушке приходилось доставать второй алтын, и тогда, к моему удовольствию, у меня бывал свой собственный билет! Я знал, что в это время впереди за стеклом моторного вагона вагоновожатый уже поворачивает левой рукой рукоятку чего-то там (не важно чего), а правой ногой –дзынь! - стучит по педали звонка. И что вот сейчас вот над вагонными крышами бугель (такой же изогнутый, как и у моего трамвая!) уже начал выцарапывать искры из контактного провода. Бабушка садилась, я забирался к ней на колени. Ехать в таком, «пупырчатом» вагоне, сидя лицом вперёд, и смотреть на улицу за окном было очень удобно. А если случалось спиной вперёд - этого я не любил. Уж лучше бы тогда было выбрать обычный вагон с жёлтыми скамейками вдоль больших широких окон – там, если встать коленками на сидение, тоже было удобно смотреть на улицу!

Возле Владимирского собора мы выходили, покупали на Кузнечном рынке «анютины глазки» и уже на другом трамвае по Нахимсона, по Старо-Невскому ехали дальше. То справа, то слева улицы за окошками поворачивались и исчезали. Звенели встречные трамваи, обвешанные с двух сторон людьми и с непременным мальчишкой на колбасе (я завидовал этим мальчишкам в кепке козырьком назад!), по тротуарам из изъеденных временем известняковых плит ходили толпы народа. Иногда мимо проплывал извозчик с дугой над лошадиной головой и поднятым «верхом» или просто телеги; бибикали нечастые автомобили, автобусы…

И вот, наконец, мы в – Лавре! По деревянному мосту пересекали речку Монастырку, Бабушка «раздавала копеечку» старушкам. Потом она сажала «анютины глазки» на могилке. Я рядом лазал по пьедесталу странного памятника, составленного из железных шофёрского руля, трёх колёс под ним и цепей (Бабушка говорила, это могилка шофёра, возившего какого-то Троцкого – фамилию того, кого возил, я запомнил). Потом в сумраке собора хорошо пахло, откуда-то справа красиво и медленно пели. Мы ставили свечку - мне не сразу удавалось поджечь её от других свечечек. Бабушка тихо беседовала с дяденькой в длиннополой одежде; он махал над ней рукой, а она целовала его в плечо.
Обратно ехали тоже на трамвае, но я, усталый, на улицу уже не смотрел, просто прижимался к Бабушке…


Лесгустой

2011-09-26 18:51:21

Хотел сказать: *Без комментариев*
Скажу по-другому:
читать нужно. Не обращая внимания на всякие расставленные запятые и прочую чушь, поскольку Это - дух времени 40-х - 50-х годов 20-го века.
Такого вы не найдёте ни в одном учебнике истории.

Олег Макоша

2011-09-26 18:56:39

Отлично.

bezbazarov

2011-09-26 19:00:15

трамвай - любимый вид транспорта, ога.
оушен карашо.
очень хорошо. всё зримо. эпоха.

Кирбибек

2011-09-26 19:33:56

Очень понравилось.

allo

2011-09-26 21:59:48

Я всегда любил трамваи за простор салона, единственный транспорт был у нас в Липецке, где не приходилось толкаться и передавать трюндики (алтыном их тогда уже не называли), а можно было спокойно подойти к кассе, такой ещё с крутилочкой, откуда билетики выезжали, а денежки скрывались во чреве.. Да, хорошо.

allo

2011-09-26 22:00:23

Ставлю оценку: 39

РевелиЯ

2011-09-26 22:14:18

уууууу, как разбередил однако, густо-густо так раны солью посыпал.

РевелиЯ

2011-09-26 22:14:51

Ставлю оценку: 40
ну вот тут не очень просторно:

allo

2011-09-26 22:27:06


Француский самагонщик 2011-09-26 23:19:39
Эти, по моему, ещё бесплатные были, в которые на ходу все запрыгивали.
Не, я вот про эти:
Кстати, видел такие ещё лет пять семь назад в Туле. Ехал на машине, аж остановился понастальгировать.

Кешастик

2011-09-27 00:10:45

Хорошо. Где продолжение?

По сабжу: в начале 90-х была в Питере, жила напротив особняка Юсупова, где Распутина замочили, в какой-то ведомственной гостинице. Все бы ничего - но! Под окном была трамвайная остановка (везет мне!) И вот в 5.30 начиналось... По рельсам - бух-бух, дверь открывается - бац-бац!, закрывается - трам-тарарам! и еще - дзззззззынь! Синие трамваи были с желтым, старые-престарые. Короче, дня три спать было невозможно, потом привыкла.
Трамваи очень люблю, неспешный такой вид транспорта, склоняющий к философическим размышлениям. Хотя... в Самаре они носятся аки скаковые кони, да все зигзагами, страшновато даже.

Кешастик

2011-09-27 00:13:10

А вот еще что вспомнила.

Тащи сюда стулья,
Неси табуретку,
Найди колокольчик,
Тесемку давай!..
Сегодня нас трое,
Давайте устроим
Совсем настоящий,
Звенящий,
Гремящий,
Совсем настоящий
Московский
Трамвай.

Я буду - кондуктор,
Он будет - вожатый,
А ты - безбилетный пока
Пассажир.
Поставь свою ножку
На эту подножку,
Взойди на площадку
И так мне скажи:

- Товарищ кондуктор,
Я еду по делу,
По срочному делу
В Верховный Совет.
Возьмите монету
И дайте за это
Мне самый хороший
Трамвайный
Билет.
Я дам вам бумажку,
И вы мне - бумажку,
Я дерну тесемку,
Скажу:
- Поезжай!..

Вожатый педали
Нажмет у рояля,
И медленно
Тро-
нется
Наш
настоящий,
Как солнце блестящий,
Как буря гремящий,
Совсем настоящий
Московский
Трамвай.
Л. Пантелеев, 1939

Кешастик

2011-09-27 00:33:10



Вот этот гремел. Синий с белым, не желтым.

апельсинн

2011-09-27 03:43:32

здорово, вспомнил эту песню из пионерлагеря.

когда войдешь в трамвай, ты рта не разевай,
и по карманам шарить не давай,
монету доставай, вперед передавай
ведь это ж ленинградский наш трамвай

а юношам совет, когда погаснет свет,
ты девушку за талию хватай,
оне не закричит, тактично промолчит,
ведь это ж ленинградский наш трамвай.

у нас было кольцо трамваев около Смоленского кладбища на Малом проспекте. двоих ребят со двора посадили по малолетке. они кассы взламывали, пока водитель отмечал свои бумажки в конторе и потом на кладбище убегали через забор с кучей мелочи.

апельсинн

2011-09-27 03:43:49

Ставлю оценку: 38

Дед Фекалы4

2011-09-27 05:54:47

Действительно хорошо написано. Для меня трамвай всегда был столичной диковинкой, ибо в провинциях его, естественно, не было.

апельсинн

2011-09-27 06:05:14

мне мама такую байку рассказывала. везла меня к бабушке в субботу на трамвае. с Васьки на пр. Газа. Мне года три было, т.е. 1960 год. И какая-то тетенька стала со мной общаться, типа какой рыженький и хуе-мое. -А где же твой папа? а я вроде как, по легенде, и говорю правду-матку. -А он пьяный дома спит. Ну и мама как бы вышла на ближайшей остановке.

Эргэдэ

2011-09-27 06:11:10

allo 2011-09-26 23:27:06
Эти вагоны не ленинградские, извини, они - вне!

Кешастик 2011-09-27 01:10:45
Хотел дать сразу всё вместе, но такую длинную балладу за раз было бы не прочитать. Надеюсь сегодня продолжить.

Кешастик 2011-09-27 01:13:10
А за это спасибо огромнейшее! Знал его, но - забыл...

Кешастик 2011-09-27 01:33:10
Это один из ЛМ. Выпускались, где-то около конца семидесятых. Круглая антенна на крыше появилась позже, зачем она, не знаю.

апельсинн 2011-09-27 04:43:32
А это - переделка нашей песни, причём второй куплет совсем новенький для меня.

Эргэдэ

2011-09-27 06:15:19

апельсинн 2011-09-27 07:05:14
Улыбнул ты меня! Это - не легенда: будучи детёнышем непосредственным, таким же как и я, ты только так и мог ответить любопытной тётеньке.

Айка

2011-09-27 12:57:40

Как хорошо вы обо всём написали! Я сразу вспомнила трамвайный парк в Симферополе, куда мы бегали детьми посмотреть на "спящие трамваи". Но самым любимым был и остаётся для меня трамвай евпаторийский. Таких, наверное, нет уже нигде в мире! По сегодняшний день в Евпатории ходит послевоенный немецкий трамвай... Он очень узкий, посадочные двери расположены с обеих его сторон. Ходит он взад-вперёд, не делая разворотов.Самое удивительное - это "внутренность" вагона: она деревянная! Деревянные сиденья, кабина машиниста отгорожена от салона деревянными дверцами... И - вы не поверите! - трамвай скрипит во время движения...







Айка

2011-09-27 12:58:14

Ставлю оценку: 45

Эргэдэ

2011-09-27 22:42:00

Айка 2011-09-27 13:57:40
В Евпатории никогда не был, но подобный трамвай представляю. В 52-ом году видел и ездил на трамвае в Выборге. Был он жёлтого цвета и узенький очень. Сейчас в Выборге трамваев и следа нет, мне не верят, что был он. Но, я через интернет убедился на каком-то сайте, что - да, был-таки! Там даже фотографии есть. В Калининграде-Кёнигсберге такие ходят до сих пор.
"Ленинградскими" (я лично) считаю те милые стекло-деревянные ящики на колёсах - на раме, естественно! - которые были до появления цельнометаллических.

Щас на ресурсе: 363 (0 пользователей, 363 гостей) :
и другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.