Залогинься!
Слушай сюда!
poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине. Француский самагонщик
poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью. Француский самагонщик |
Автор: Cтэн ГОЛЕМ
Рубрика: ЧТИВО (строчка) Кем принято: AbriCosinus Просмотров: 1446 Комментов: 17 Оценка Эксперта: 33° Оценка читателей: 24° * * *
Догорали остатки ночи, зимы и смены. Ноздреватые сугробы, шипя, царапались на прощанье… Блестя дальним светом, михеевское такси-«шевроле» ползло средь доминошных пятиэтажек. Обогнуло рытвину, похожую на воронку от мины, и замерло перед рукотворной канавой с мостиком в две доски. Освещения не было, лишь сбоку на стене мигала вывеска: «Мясо парное». Сверзился бы, подумал Веня Михеев, и нате – центнер парного мяса! В душу мать, прости меня, грешного. .. пора выходить на связь. – Диспетчер, – воззвал Михеев. – Ответьте триста двадцать второму. – Отвечаю, «три двоечки»! – тоненько спела рация. – На месте... приглашайте, пока я жив. – Не засоряйте эфир… Михеев сплюнул в окно, засоряя мировое пространство. Позывной «три двоечки» совпадал с номерными знаками «шевроле». Ветерок бодрил свежими запахами мусоросборника. Сели двое. Длинный брюнет, вислогубый и тощий, с понурым носом, по-хозяйски устраиваясь на переднем сиденье, отодвинул кресло и со вздохом облегчения вытянул ноги. В атмосфере салона сразу же восторжествовал запах крепкого дешёвого алкоголя. Второй пассажир, коренастый и крепкий, с костлявым крестьянским лицом, полувозлёг на заднем сиденье. Покосившись в зеркало, Михеев про себя прозвал пейзанина Желваком. Маршрут ему был известен, с Салова на Костюшко… из хрущоб в хрущобы. Едва тронулись, Желвак обозначил тему: – Служивый, тормозни-ка на перекрёстке! Насыпем соль на рану… Может, парочку «синебрюхих»? Вислогубый с готовностью отозвался: – Сгоняй. Пассажиры определённо были «на взлёте». Вот суки, подумал Михеев и кротко молвил: – Если не возражаете, хотелось бы получить вперёд… Вислогубый, не чинясь, протянул Михееву тысячную купюру, в три раза превышающую стоимость их поездки. Тут воскорбел Желвак: – Предоплата только с нас? Или с любого берёте?! – Время позднее, – проронил Михеев непрочным голосом. – Двое, под градусом… – Экие мелочи! – сказал Вислогубый, – как показалось Михееву, привычно улаживая конфликт. – Суета в мелочах подвергает опасности успех крупного замысла, – назидательно молвил Михеев. – Поучи жену щи варить! – среагировал Желвак. – Это Конфуций, – обиженно сказал Михеев. Вислогубый кивнул задумчиво. – А это ларёк! – радостно сказал Желвак и вылез из машины. Аромат поддельного можжевельника тянул в Михееве рвоту. – Люся! – сказал Вислогубый, держа мобильник как михеевскую рацию, словно готовясь им закусить. – Мы с Фёдором едем. Приготовь там что-нибудь… знаю, что поздно, а ты привстань! Помолчав, Вислогубый спросил, будто бы обращаясь к себе: – Может, всё же не едем к Люсе? – Устроим мальчишник? – зевнув, осведомился Желвак-Фёдор. – Надеюсь, не здесь? – уточнил Михеев. – Только что объект сдали, – виновато сказал Вислогубый. – Лабаз чинили после пожара. Мы с Федей электрики, отделочники, да всё, что угодно… на подрядах халтурим. – Давай-ка в «Потанин», – деловито сказал Желвак. – Там пара знакомых девок… Михеев содрогнулся, привычно обращаясь к диспетчеру: меняем маршрут, сумму уточню по готовности… Рация пискнула одобрительно и затихла. – Денег маловато, – мечтательно протянул Желвак. – То ли дело в девяностые… Бабло рвали пачками! Помню, стоим мы как-то на стрелке с казанскими… – Я в те годы ментом был, – оборвал его Вислогубый. – Твои братки, да и половина прочих, заносили нам регулярно. Причем по-хорошему. – Мусорок, значит! – хищно сощурился Желвак, но тут же ослаб. – А как насчет второй половины? – Тоже заносила, но по-плохому, – твёрдо сказал Вислогубый. Михеев подумал, ёжась: а всю Россию вы, говнючки, так и прессовали себе с обеих сторон… Огни «Потанина» обжигали взор с пронзительностью ярмарочного зазывалы. – Какой симпатичный драйвер! – услышал Михеев и высунулся в окно, пялясь на хрупкую иноходицу. – Драйвер как драйвер, – сказал Желвак, держа иноходицу под уздцы… э-э, за талию. – Пармезан от фармазона не отличит… а-а, ну вот и Люська! Сквозь клубные двери пробилась ещё одна созревающая фигурка. – Красивые женщины радуют благородный мужской глаз, – заискивающе сказал Михеев. – А некрасивые – женский! – подхватил Желвак. – Девочки, вы верите в любовь с первого раза? Девочки с готовностью захихикали. Михеев заново содрогнулся. – Мы сейчас, за шампусиком! – сказал Вислогубый, и вся четвёрка исчезла. – Эй, ты чего? Тут наше место! – услыхал над ухом Михеев. Жмурясь от иллюминации, Веня с готовностью вылез на тротуар. Перед ним, блестя лошадиной челюстью из подставного металла, стоял плотный азербайджанец в кожаной куртке и негодующе теребил чётки из мелких янтарных шариков. – Переплетая доброе, нельзя исключить и переплетение злого, – ищуще сказал Михеев. И вздрогнул от ожога ненависти к бомбиле. Азербайджанец понимающе взмахнул кулаком, и Михеев отлетел под колёса собственного «шевроле». Раздался звучный шлепок, затем визг ржавой жести, и обидчик Михеева очутился рядом с обиженным. Над обоими кровожадно навис Желвак. – Серёга, пробей-ка мне «Жигули», номерной знак «катерина- один-шесть-семь»… – бубнил мобильнику Вислогубый. Замерев, как новобранцы, девочки покорно жевали губами. Привстав и наклоняясь к азербайджанцу, Михеев наставительно произнёс: – В войске благонамеренного много справедливости, но мало человеколюбия! – Вот гады, – в тон ему отозвался азербайджанец. – Бригадами бомбить начали… – Мы не бригада! – возразил Михеев. – Мы экипаж... – Садись уже, экипаж, – с неудовольствием сказал Вислогубый. – Пора лететь к стюардессам… Прошло ещё двадцать минут, и над искателями приключений сомкнулись дебри Авиагородка. Девочки вышли, следом покатился Желвак. – Сколько с нас? – спросил Вислогубый. – Тысяча двести, – отозвался Михеев. – Если посчитать с ожиданием… – Если посчитать с ожиданием, ты сам мне должен, придурок! – нервно сказал Вислогубый и с грохотом хлопнул дверцей. Да пошёл ты, рёк ему внутренний голос конфуцианца Михеева. Разум, оскорблённый действием, быстро скатывается в эмоцию
"подставной металл" - не понял ,что это. И еще часто ИМХО Михеев содрогается... Все же такое проявление несуетное, как бы... А он все содрогается и содрогается... Землетрясение что ли...
А так он славный концифуанец, да.
да совсем не славный, и рассказик мутноват.
Ставлю оценку: 20
Да не, не мутный нисколько имхо, нормальный россказ
Ставлю оценку: 35
мутный в том смысле, что не понять, ради чего он писался вообще. ни характеров, ни сюжета, об образе вообще говорить не приходица. можешь не писать, не пиши (с). вот я пока могу, так и поступаю, гыгы
Это позиция, возразить нечего бгыг
"Азербайджанец понимающе взмахнул кулаком" (с)
Голем, это ты?! Нахуя это "понимающе"? Ей-богу, я тебя ценю, и рассказ... ну зарисовка, не более, но вот это "понимающе"... а перед этим тот же азер "негодующе"... Ну Андрюха!
по мне так доставил этот конфуцианец, к месту всё.
Содрогается, да, понимающе, да... но ведь всё понятно и как то необычно. авторский посыл, короче, поддерживаю.
Хороший "текст". А души нет. Портвейн.
Ставлю оценку: 14
Конфуций, философия покорности.
Подставной металл - хорошо сказано. Изобилие штампов в тексте, особенно в начале.
обиженно сказал Михеев.
радостно сказал Желвак виновато сказал Вислогубый деловито сказал Желвак и так далее Короче....Написано как то мягко говоря странно.. Честно говоря в конфуцианство так и не вьехал потому что был в легком замешательстве..От стиля.. ыыыыы
Ставлю оценку: 26
Видимо, не моё.
Неинтересно.
Догорали остатки, объедки и прочие части,
Освещения не было, только прыщавились сбоку, Внедряючись в мозг, в виде новой напасти - Дешевого, крепкого, винного в баночке соку. Фингал вел беседу, на взлете комар, приценяючись, реял, В соседнем заборе застряли охрипшие мокрые суки, Светило висело зазря, никого из прохожих не грея, И даже светить отказалось, совсем изнывая от скуки. Портос содрогнулся, остатки обеда на стуле увидя: Ни много, ни мало, а вроде, достаточно пищи вторичной, И стоя и лежа, возможно, что даже и сидя, И в позе, возможно, совсем для того не приличной, Сидел покореженный разум, по рации шпаря портянкой, От бедной летели все в разные стороны щепы, Залеплены дыры в заборе вчерашнею манкой, И плоские мокрые суки, прилипши к забору, нелепы. Из плоских миров окончательно воздух откачан, И шар заводной не летит, а прилеплен к забору, Ты если захочешь, расскажешь немного иначе - Про эту, достойную жалости, плоскую свору. |
Щас на ресурсе:
416 (1 пользователей, 415 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |