На рыхлой ноздреватости поверхности небес,
На хаотичной продырявленности звёздной
Начертан бесконечный путь, поставлен жирный крест
Всем жизням, приземлённой и духовно грёзной.

Луна ли проливает в души отражённый свет,
Озонно-дырно солнце жгёт надежд всех тщетность,
Всё в этом мире бренно, перспективы вечной нет,
Сорнячным мусором засеяна окрестность.

И лишь во времена кровавых перестройных смут
На пепелищном прахе прорастает Гений...
Его, конечно, точносрочно, в землю подомнут.
Он не услышит послесмертных славопений.

Но Имя будет пережить просторы и века.
Послужит удобреньем новых начинаний.
И наплюют стон сердца и дрожащая рука
На ритмов сбой и нестыковку окончаний.

И там, почти всегда, где непосилен власти гнёт,
Обьятья лизоблюдов томны до удушья.
Там колется огнём сердец застойный чёрный лёд.
Снега глаголя жгёт напалмом вольнодушье.

А там, где демократия пресытившихся мух,
Прокисшесть переброжена в густой осадок.
От ожиренья пухнет молча слабый вольный дух.
В расцвете где разврат - неизбежим упадок.

На глянце отшлифованных подлизно эС эМ И -
- Блевотина белогорячного угара.
От "бунтарей" готовых лечь помпезными костьми
За получение подачечного дара.

И я один из тех, кто мечет стихотворный кал,
Рифмуя звонко "мясо, кровь, гавно и слёзы".
Корявыми путями в этой жизни прошагал,
Плюя в напряги и запойные курьёзы.

На рыхлой ноздреватости распаханных целин,
Средь сотен тысяч интернетовских отбросов,
Рвёт бедной лиры струны и истошно голосит
Урод моральный, непокорный - недоносок.