ЧОБИ-АЧОБИ


книжка-раскраска



ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


ЧОБИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ТРУПИК РАКОМ

Этот пятничный вечер не предвещал ничего выдающегося.
Распив с коллегами по работе бутылку водки и дунув хорошей чуйской травы, Марат, среди сослуживцев известный больше как МАРА, решил догнаться. Обычно он делал это на улице при помощи двух-трех бутылок светлого пива, но так как на дворе стояла промозглая осень, Мара решил пойти в кабак.
Когда он выходил из офиса, за ним увязалась черная, побитая псина. Шавка как будто караулила Мару, и каждый день в течение уже нескольких месяцев норовила облаять его. Сегодня же пес был на редкость молчалив. Животное покорно семенило за Марой на своих разбитых лапах, не отставая ни на шаг.
Скоро терпение Мары лопнуло. Он развернулся, намереваясь врезать псу по ребрам, но тот отскочил в сторону. Но не убежал, ожидающе присел и принялся нагло грызть свой куцый хвост.
Мара погрозил шавке кулаком - не помогло.
Грозно цыкнул - мимо.
Запустил в пса горстью щебня – без изменений.
-Ну что еще? Что тебе от меня надо? - не выдержал Мара, - У меня ничего нет!
Пес критически смерил его взглядом и чихнул.
Чих отразился в ушах Мары звоном сотен колоколов.
Шавка чихнула еще раз. Вместе с мокротой из ее пасти на землю выпало несколько жирных, маслянистых личинок.
Мара поморщился и отступил.
Конвейер в слюнявой пасти образины теперь работал на полную мощность. Личинки – маленькие, большие, размером с горошину, со стручок, с мизинец, с указательный палец выползали наружу единым пульсирующим потоком.
Мара поперхнулся собственной рвотой. Его глотка цвела зловонием.
Сосредоточенно, выражая каждым своим движением какую-то сверхъестественную уверенность, шавка перла на Мару танком.
-Прямо как в «Чапаеве»… Психическая атака… - хмыкнул Мара, вспоминая кадры в которых одурманенные опиумом белогвардейцы, вскинув штыки, маршировали в сторону укреплений красных.
Мара замер, онемел всем телом, парализованный страхом перед нашпигованной опарышами собачонкой. И мир замер следом. Только маленькая черная шавка продолжала свой победоносный поход.
Воздух наполнился кислым зловонием. Ноздри рвало крючьями смрада, а уши заполнило жужжание целой армады мух. Нескончаемое: «Зззззззззззззззззззззззз»». Мириады чешуйчатых крылышек, мохнатых хоботков и лап-хвоинок.
-Ненавижу мух! Ненавижу!
Теперь огонек ненависти был единственной живой эмоцией в его душе.
Мара зажмурился.
-Давай же, гори! Гори! Гори! Еще! Сильнее!
Гори!
Гори!
ГОРИ!
Когда лава эмоций заполонила его по самое горло, Мара испустил нечеловеческий крик, ошпаривший мертвый мир. Паралич прошел. С глаз спала невидимая пелена, и он увидел, что поблизости нет никакой псины.
-Нет, ну надо же, как расколбасило,- выдохнул Мара.- А ведь уверяли: стаф мягкий, хорошо на бухло ляжет. Наверное, это от недосыпа. Такое бывает, я знаю. Я читал. Да и нервы беречь надо. Ведь все болезни от них. От нервов. А во всем она виновата, эта размалеванная дура с дряблыми, как шея индюшки, руками.
-У вас есть дополнительные насадки к этому пылесосу?
-Нет, для данной модели дополнительные насадки не предусмотрены.
-А в рекламе написано, что при покупке этого пылесоса можно получить на выбор 12 бесплатных подарков в виде бонуса.
-Срок этой акции истек ровно неделю назад. Посмотрите внимательно на информацию в рекламном буклете.
-Так вы не заинтересованы в том, чтобы продать этот пылесос?
-Заинтересован.
-Вы ведь получаете процент с продаж?
-Да.
-Так дайте мне эти гребаные насадки и получите ваш процент.
-Но…
-Акция?
-Именно.
-Но ведь насадки бесплатные, так?
-Были во время акции.
-Значит, вы плохой продавец, если не хотите заинтересовать клиента.
-Пока что никто не жаловался.
-Значит, я буду первая. Позовите администратора.
И далее еще полчаса изматывающего трепа.
В результате человек-индюшка получает три купона для участия в осенней распродаже, а Мара - втык от начальства.
Кстати, он соврал. На Мару часто жалуются. Продавец из него никудышный.


***


В кабаке на «Китай-городе» Мара заказал кружку светлого пива.
Сегодня там была какая-то акция и к пиву предлагались бесплатные гренки с чесноком.
Как это и бывает, гренки оказались пережаренными, почти что кремированными.
-Добро пожаловать в реальность! - улыбнулся Мара, чувствуя, как с каждым хрустом таят его воспоминания о недавнем инциденте с собакой.
Когда гренки закончились, Мара заказал еще пива и, достав из кармана пальто книгу, углубился в чтение.


***


На третьем глотке за стол к Маре подсела поддатая барышня.
Ничего особенного, не худая, и не толстая. С косичками.
-Читаешь?
Она кивнула на книгу в его руках.
-Читаю.
-А что именно?
-Генри Миллер «Тропик рака».
-«Трупик раком»? - язвительно переспросила она.
-«Тропик рака», - поправил ее Мара.
-Все равно. Дурацкое название.
-А ты читала?
-Нет, но название дурацкое.
Мара снова принялся за пиво.
-У меня виски есть с собой. Хочешь?
-А если заметят?
-Допей пиво и кружку под стол опусти, а я налью.
-Не откажусь.


***


На вкус виски был в разы лучше той осетинской водки, что подавали в кабаке.
-Тару не задерживай, - подмигнула ему незнакомка, и Мара покорно опустил кружку под стол.
Она выпила виски залпом и занюхала косичкой.
-Ну, как пойло? - поинтересовалась барышня.
-Достойное, - оценил Мара.
-Тогда плесни еще по сто. Вдогонку.
-Слушаю и повинуюсь.
Опустошив кружку, она расплела одну из своих косичек и начала неторопливо ее заплетать снова.
-Ты здесь один?
-Ага, - кивнул Мара.
-А вообще женат или как?
-Или как.
Он не врал. Хоть женщины и считали его привлекательным, постоянной подружки у Мары не было. От отсутствия же секса он не страдал. Страдал он от его присутствия… и вот почему…
Мара работал продавцом-консультатнтом в центре по продаже бытовой техники в отделе «Пылесосы и щетки». Каждое утро в центре начиналось с корпоративной гимнастики.
-Я открыт, я дружелюбен, - построившись в шеренгу, повторяли продавцы.
За тем, чтобы их голоса звучали как можно громче и по-армейски синхронно, следил преподобный Дмитрий из «Универсальной церкви торжества Господнего». Откуда взялся этот похожий на гигантскую летучую мышь шарлатан, и каким зельем он опоил начальство, чтобы то начислило ему астрономическое жалование, не знал никто. Но не прилипчивые покупатели, и даже не преподобный Дмитрий были причиной того, что на работу Мара ходил, как на каторгу…
Это случилось на корпоративной вечеринке. Преподобный Дмитрий время подхватил простуду, а директор центра Нина Генриховна Вучетич, кажется, была в командировке. Этих двух пунктов было достаточно, чтобы невинная попойка превратилась в языческую вакханалию. Водка лилась рекой, на столе отплясывал голый по пояс Михеев – продавец из отдела оргтехники, и жизнь казалась прекрасным красочным мгновеньем. В самый разгар буйства, когда Мара, обсаженный абсентом и травой, поволок в кладовку кареглазую уборщицу Чолпон, в дверях показалась Нина Генриховна – грузная, утомленная солярием женщина лет пятидесяти.
-Простите, мы тут… мы думали вы в командировке… - заскулил Михеев, наскоро влезая в рукава рубашки.
-Уже приехала. А вы, я смотрю, без меня не скучаете, - хмыкнула Нина Генриховна и неожиданно добавила. - Это ничего, если я с вами немного посижу?
Веселье продолжилось, но градус угара стремительно шел на понижение. Наиболее пьяные, зная суровый нрав начальницы, моментально трезвели и покидали праздник жизни под различными предлогами. Те же, кто находился в здравом уме, слиняли без объяснений, по-английски.
Мара не принадлежал ни к первым, ни к последним, он был просто в хлам. И уже скоро на вечеринке остался только он и Нина Генриховна… И естественно он не отказался от предложения директора, переместиться в апартаменты «поудобнее» - в ее кабинет.
Нина Генриховна оказалась женщиной страстной и с тех пор стала частенько заезжать к Маре.
-Меня заводит запах в твоей комнате, - говорила она и запрещала ему прибираться перед ее приездом.
К сексуальным утехам с Ниной Генриховны Мара относился без энтузиазма и на первых порах надеялся получить прибавку за дополнительные нагрузки, но страсть начальницы была полной противоположностью ее щедрости.
К тому же жирная сука словно выпивала из его молодого тела все соки, так что после очередной бурной ночи его дружок стабильно показывал на полшестого.
Одна за другой Мару стали динамить подружки, начались депрессии.
Мара отлично понимал, что так больше не может продолжаться и рано или поздно он должен нарушить эту монополию, но страх потерять работу был сильнее… На нервной почве Мару даже стал преследовать один и тот же сон, в котором он просил милостыню и ночевал под мостом в коробке из-под холодильника. Просыпаясь в холодном поту, Мара твердил как заклинание:
-У меня есть работа. Есть работа. Есть работа.
Так что сегодняшняя встреча была для него глотком свежего воздуха. С каждой минутой его желание росло, и даже утомленный ненасытной начальницей орган начинал телеграфировать своему хозяину о своем прекрасном самочувствии.
-Слушай, а о чем книга? - между тем спросила барышня.
-Ну, главный герой романа приезжает в Париж, чтобы с головой окунуться в омут греха…
Она взяла лежащую на столе книгу, открыла на первой попавшейся странице и начала читать вслух:
-«Ван Норден все еще поет свою песню насчет блядей и необходимости вычистить грязь из нутра. Только сейчас он нашел себе новое занятие. Он понял, что мастурбировать гораздо проще, чем бегать за шлюхами, я очень удивился, когда он мне об этом сказал. Вот уж никогда бы не подумал, что такой человек, как ван Норден, может получать удовольствие от мастурбации. Еще больше я удивился, узнав, как именно он это делает. По его словам, он изобрел новый способ. «Ты берешь яблоко, - сказал он, - прорезаешь посередине дыру и смазываешь ее кольдкремом. Попробуй как-нибудь. Сначала можно просто спятить. Но, что, ни говори, а это и дешево, и времени не теряешь». Так-так-так. Все понятно, чтиво для озабоченных подростков.
-Ну, не совсем чтобы для подростков…
-Для широкой аудитории, так?
-Вот именно.
-А что еще тебе нравится, кроме порногра… ой, прости литературы?
-Много чего.
-Например?
Мара хотел завернуть какую-нибудь извилистую формулировку, но барышня опередила его:
-Тебе еще налить?
Мара залпом допил остатки и, удостоверившись, что бармен не смотрит, опустил кружку под стол.
Она наливала помногу и пила залпом. Мара не любил ускоряться, но отставать от незнакомки в его случае было бы непростительной ошибкой. В раскаленной добела топке его нутра бешено ярилось пламя низменных инстинктов.
-Выпьем за молодость, - провозгласила барышня.
-Выпьем, - согласился Мара.
-Думаешь, я красивая? - спросила она, держа на весу кружку.
Поставив изначальную оценку «3+», Мара все же сделал вид, что смотрит на нее оценивающим взглядом.
-Очень.
-Что очень?
-Красивая.
-Повтори!
-Очень красивая.
Незнакомка снова стала теребить одну из своих косичек.
-Как Дженнифер Лопес или как Николь Кидман?
-Как весна.
-Да ты поэт!
-Ага, типа Пушкина.
Барышня заливисто рассмеялась.
-Рассмеши меня еще раз, - восторженно завизжала она. - Ну, анекдот расскажи, погримасничай. В общем, сделай так, чтобы мне было весело
-Анекдот - значит… - пробубнил Мара, - а-нек-дот…
-Смешной анекдот.
-Смеш-ной,- все так же по слогам повторил Мара. - Про девочку и ассенизатора знаешь?
-Не-а.
-Так вот, слушай. Сидит в песочнице девочка. Не ребенок, а сущий ангелочек – белый бант, белое платьице, белые же сандалики с носочками. Тут рядом останавливается говновозка…
-Что такое говновозка? - перебила она.
-Машина, которая дерьмо собирает из канализаций…
-А, все, поняла! Продолжай.
-… подъезжает говновозка. Из нее выходит грязный, вонючий пролетарий с отекшим от водки лицом. Обводит взглядом окрестности и останавливается на девочке. Хватает ее в охапку и давай вытирать ею лобовое стекло, фары, капот. Потом бросает назад в песочницу, закуривает. Девочка поднимает заплаканные глаза на пролетария и спрашивает: «Дяденька, за что?». «Что, не нравится? - орет пролетарий. - А срать тебе нравится?!».
Она опять рассмеялась здоровым, заражающим смехом, и Мара не удержался, чтобы не засмеяться с ней в унисон.
-«А срать тебе нравится»… Ах-ха-ха-ха-ха, - повторила понравившуюся фразу барышня.
Так гладко шедший диалог не мог быть не прерван.
Закон подлости.
Разлучником выступил охранник. Он подошел к столику и, скрестив руки на груди, устало пробормотал:
-Ребята, а вы часом не охуели?
Только сейчас Мара заметил, что бутылка стоит на столе.
-Все, все, идем, - виновато пролепетал Мара и одернул пьяную гостью за рукав.
Через две минуты они уже стояли на улице.
-Куда пойдем? К тебе или ко мне? - нарочито небрежно кинул Мара.
-В магазин сначала, - ответила она и продемонстрировала почти опустевшую бутылку. – Меня, кстати, Зоя зовут.
-Марат. Для друзей просто Мара.
-Значит, будем друзьями.
В этой сцене Мара непременно должен был поцеловать ее в губы, как в заправском голливудском фильме, но постеснялся.



продолжение следует...