* * *
Люблю поспать после суток и сразу рвануть за пивом.
А тут новые джинсы куда-то позадевались...
Ищу-роюсь по шкафам, не топать же в трениках.
Старые брюки Розка стащила с меня и сразу же замочила - мол, вечером постираю!
И вот он, вечер: ни брюк, ни Розки.

Телевизор бубнит:
- ...волнения в Бурунди: вместо супруги посла США на дипломатическом приёме оказалась его новая секретарша... Монголия направила в ООН очередную ноту протеста: она готовится к очередной, седьмой по счету песчаной цунами... Прогноз погоды неутешителен, но маловероятен: в Москве минус один-минус три, проливной дождь.

Мимолётно пожалев москвичей, монголов и секретаршу, продолжаю рыскать по шкафам.
Диктор уныло объявляет:
- В эфире беседы психолога. Тема выпуска - "Кризис современной семьи и ситуация в обществе".

Здоровенный лысый дядька с кавалерийскими усами, похожий на раннего, "скоро-помощного" Розенбаума, вместо гитары теребит в руках блокнотик и сообщает тоном заговорщика:
- Семейный кризис - это кризис социальной ячейки!
Отсутствие доступных, недорогих кредитов сделало невозможным формирование опоры нашего общества - среднего класса.
Работающие мужчины становятся финансовыми импотентами!..
И не только финансовыми.
Их грабит мелкий хозяин, их обирает налогами государство. А что же женщины?
А женщины, устав от нищеты и поголовного пьянства, ищут мужей не по душе, а по содержимому кошелька.
Не отдавая себе отчёта в том, что всё, что можно купить, в том числе и новую жену, позднее можно перепродать, стыдливо оправдывая ситуацию "кризисом среднего возраста".
Такой, своего рода, финансовый рэкет со стороны женщин подталкивает мужскую часть населения к отрицанию семьи, к безразличию к женщине и даже смене ориентации.
Возникает порочный круг...

Разорвал я порочный круг! Отыскались джинсы.
Розка подшивала им низ и в швейной машинке забыла, ворона чёртова.
Натянул я джинсы, накинул ветровку и иду к дверям, вытянув назад руку с "лентяйкой", чтобы телик выключить, как вдруг слышу:
- Мы продолжаем показ нового сериала "Гнездо Глухарёвых": смотрите сто четырнадцатую часть. Напоминаем, что начиная с сотого выпуска, показ сериала ведётся в интерактивном режиме.
Я мгновенно прикидываю: Розка на балансе, бухгалтерия у них зашивается.
Спиногрыз на продлёнке...

Так-с. Накидываю наушники с микрофоном.
Цепляю разъём к панели и усаживаюсь в кресло, зычно крикнув:
- Ворожейкина и Кольцову - в студию! Стацюку приготовиться...
Появляются Кольцова и Ворожейкин.
Деловито обсасывают друг другу нижние губы, имитируя страсть.
- Ладно-ладно, - говорю им. - Это всё для лохов. А ну-ка, живо в постель! Вы же Глухарёвы, будущие молодожёны.

Кольцова мгновенно скидывает то немногое, что успела надеть, и усаживается в кресло так, что я ничего детально не вижу.
Ничего себе тренировочка! Проведу я с ней сейчас инструктаж.
Ворожейкин развешивает одежду, оставшись в носках и трусах "боксёр" оранжевых тонов.
Я говорю:
- А теперь - минет! И чтобы без дураков.
- Минет бюджетом не предусмотрен! - радостно говорит Кольцова.
И, непроизвольно облизнувшись, дополняет:
- На днях продюсер обещал мне увеличить стоимость съёмочного дня, но в рамках сценария.

Ворожейкин сердито спрашивает:
- Какие будут идеи?
- Давайте я буду увлечена этим... экс-гиби-цинизмом! - предлагает Кольцова. - Меня, допустим, возбуждает то, что Ворожейкин мне что-нибудь мастурбирует.
- Эксгибиционизм, это когда ошалелые дядьки в плаще на голое тело перед школьницами седыми мудями трясут, - размышляю я вслух. - Чего-то идея не вдохновляет. Маловато эмоций.
- Что тебе мастурбировать - пуговицу от халата? - взрывается Ворожейкин. - Халда бессисочная!
- Ах ты, скотина!! - вскакивает Кольцова, забыв прикрыться.
Вспышка Кольцовой немного заводит, и я с натугой разминаю себе промежность.
Презревшие семейную драму актёры перебрасываются руганью.
Немного остыв, Кольцова снова прячется в кресло.
- Сексом уже займитесь, идиоты! - рычу я.
- Да каким сексом?! - хором спрашивают лицедеи. - В бюро завал, Игонина интригует. Сан Саныч новый сектор Ворожейкину спихивает... Стацюк спивается!
Но я нетерпеливо машу рукой.

Кряхтя, Кольцова и Ворожейкин перебираются на диван.
Долго возятся, укладываясь друг на друга. И приступают к неаппетитным манипуляциям, прикрывшись махровым полотенцем.
На лицах парочки - мечтательное выражение.
Похоже, оба млеют от воспоминания о встрече с продюсером...
Сейчас я вам кайф обломаю:
- Вламывается ревнивый Стацюк! Он не может забыть бросившую его жену. Вламывайся, Стацюк!
Врывается Стацюк и с размаху даёт Ворожейкину крепчайшую пощёчину:
- Как ты мог! Я так тебе верил... Ты предал меня, и с кем! С этой халдой бессисечной?!
- Ах ты, сволочь!! - вновь вскакивает Кольцова, и в комнате разгорается настоящий скандал.

Я уже чувствую подлинное возбуждение, когда в прихожей раздаётся голос Розки:
- Ты чем там занят? Помоги мне раздеться!
Я помогаю, плотоядно поглаживая Розкин зад.
Чем хороша моя Розочка, в сексе это юный пионер - всегда готова...
Она без слов подходит к дивану, упирается руками в спинку, и я привычно взлохмачиваю одежду на её упругих кочанчиках.
Процесс пошёл... После привычного оха-аха Розка, вскрикнув довольным голосом: да ну тебя! - рысью несётся в ванную.
Я прохожу на кухню, приводя себя в порядок на полном ходу.
- Водички мне принеси! - несётся вслед Розкин голос.

Я возвращаюсь в комнату с кусочком курицы и спрайтом для Розки.
До чего ж она замечательно жарит курицу: на минимальном огне, с кусочком сливочного масла и почти без специй... Курица просто тает во рту.
Розка, раскрасневшись, пьёт ледяной спрайт и с усмешкой поглядывает на меня.
- Ты же знаешь, после этих дел у меня вечно падает сахар в крови, - смущённо оправдываюсь я, добивая курятину.
- Ешь-ешь, дорогой! В курице как раз полно сахара, - лениво говорит Розка. - Сгонял бы, что ли, за Котькой, а заодно и за пивом - ты же всё равно в новых джинсах?
Я киваю головой и направляюсь к дверям. Сериал заполняют титры...
Имел я в виду ваш кризис!