- Ты девственница?
- Да. Хочешь – проверь.
- Да я верю и что теперь делать?
- В каком смысле? Тебя это пугает?
- Ну, не то чтобы пугает, просто… почему я должен быть первым?
- А почему бы и нет? Я тебе не нравлюсь?

Не нравится она мне, видите ли…
Какого ж хера я, по-твоему, почти месяц с тобой трусь?
Нахуя тогда все эти цветы, подарки, настоебеневшие смски до пяти утра, отправляемые мной с телефона, у которого кнопки 3 и 5 заедают.
Нахуя я, по-твоему, с друзьями тебя познакомил – надо мной все ржут, что я месяц не могу тебя трахнуть?
Нахуя телочку в прошлую субботу отшил, которая через час после знакомства уже предложила к ней поехать?
Как тебе объяснить, что я просто боюсь ответственности?

- Ты мне очень нравишься, просто я как-то не ожидал такого.

Чего я не ожидал, что секс будет? Что я гоню?

- Может это из-за папы?

Я чуть не поперхнулся.

Может и из-за папы…
Директор мой все-таки.
Что потом будет?
Нахуй я вообще начал все это?
Тем более что ты младше меня на восемь лет.
И вообще это странно – двадцать два года, красивая, «в меру блондинка» – и все еще девственница.

- Да причем тут твой папа?
- Ну, может, ты его боишься?
- Ты о чем? Почему я его должен бояться? Если бы боялся – не стал бы с тобой встречаться.
- Тогда что?

Вот именно, что?
Да нет, не может быть такого…
Ладно бы была захудалой какой-нибудь?
Домоседкой, заучкой очкастой с косичками.
Так ведь нет.
Веселая, общительная, поклубиться любит, друзей полно.

Она лежит передо мной совершенно голая. Правая нога немного согнута в коленке. Красивая грудь, выбритый притягательный лобок. Я глажу ее рукой по животу – очень гладкая кожа. Хочется наброситься на нее, трахнуть, но что-то подсознательно останавливает. Член стоит, стоит до ломоты в яйцах.
Ей, очевидно, тоже нелегко от этого ожидания. Она переворачивается на живот, целует мою грудь, живот, спускается ниже, проводит языком по головке члена.

- Если хочешь, я все сама сделаю.

Молчу, тупо не знаю, что ответить.

- Тебе же хочется, я права?
- А разве это не заметно? - я киваю на член, торчащий рядом с ее лицом.
- Ну, хочешь, начнем с орального секса или… можешь меня… в попку трахнуть.

Пиздец!!!
Кто из нас тут девственник?
Напомните-ка.
Я, кажется, краснею.
Хорошо хоть в комнате полумрак стоит.

- Ты это серьезно?
- Абсолютно, разве с такими вещами в таких ситуациях шутят?
- Ну-у…
- Так да или нет? – от этого вопроса мне становится как-то не по себе.

Чувствую себя семиклассником, которого растлит учительница химии.

Она протягивает руку, засовывает ее под подушку и достает… нет, не презерватив, а лубрикант – охуеть – так было задумано?
Кладет тюбик мне на живот, смотрит в глаза, ожидая каких-то действий с моей стороны.
Я беру тюбик и читаю «для анального секса». Когда поднимаю глаза, она уже стоит на коленях задом ко мне, а руками опирается на спинку кровати – изящная такая спинка дорогой такой кровати.
Я долго туплю. Понимаю, что мне уже ничего не хочется, член падает, мне становится противно от сложившейся ситуации.
Поворачиваю тюбик колпачком вперед и сую его ей в анус – с силой, глубоко. Она вскрикивает от боли.
- Ты что? Придурок?
- Пошла ты нахуй.
Она глядит на меня охуевшим взглядом.
Я быстро одеваюсь и уебываю, громко хлопнув дверью.
На улице долго блюю.

На следующий день я написал заявление по собственному желанию.
Отрабатывать две недели не пришлось.
Ее я больше не встречал.
До сих пор жалею, что так сделал – она мне очень нравилась.