Почему асфальт сладкий на вкус? В самом деле. Экий оксюморон — горячий снег, сладкий асфальт, мягкий, но упругий осколок. Почему сладкий? Сладко во рту, сладко в разлитом умиротворении, воздухе. Почему эти деревянные брусья уже не давят в ребра, а немеют не ноги, не руки, а окружающее? Немеет дым над водой. Пар? Нет, дым. Нет, пар, как вооон из тех маленьких отверстий. Почему вдруг так легко вскочить на перила набережной и пройти с закрытыми глазами от А до Я, тыкая указательными в кончик носа? И нет причин, и нет запретов, — ты просто идешь по кованным перилам вдоль реки где-то на огромном круглом шаре, который крутит свою шарманку в кромешной тьме, будто и тебе и ему заняться больше нечем. Над городом роем свистят FVP и сто двадцатые, но в теле сновидения больше нет тайн — все осколки могут ранить только твое отражение. В воде, в тумане, в остывающих зрачках. Сознание как спичка — пшик, и в пальцах обугленный корешок. Но и это не в тему, ты можешь весь день просидеть здесь и пытаться прикурить сигарету, но тебе не вытащить ни сигареты, ни спички из своего пальто. И ты не один такой. Тебя видят утки, и все еще хотят поживиться невидимым хлебом из твоих рук, но только смешно щелкают клювами мимо. Говорят, вокруг говорят разное, все менее интересное, голоса звучат то тихо, то громко, то в крик, то по делу, скрипят тормоза, хлопают дверями скорые, суета и пот, холодный пот на предсмертных лбах.



Почему так легко? Холод, тепло, сладкий асфальт, соленая кровь. Все в прошлом? Тот парень на лавке, у него в карманах есть курево, и что-то еще. Он был тупым придурком, иногда он бесил так, что хотелось въебать. И не раз. Но сейчас его тело как сито, и из дырочек в пальто струится нежный пар, дым сигарет, которые он уже никогда, smoke on the water, а в небе чайки, а где-то музыка, а на земле еще столько неоконченных дел.

В пальто чувака квитанции, счета, несколько помятых соток и, кажется, два косаря, пробитый паспорт, пиликающий телефон с тремя уже пропущенными, под лавкой лужа красного киселя. Да, еще пару минут мусора в комках оформят протокол и и этот мешок с костями вместе с остальными погрузят в труповозку, но беспокоит другое — лишь бы он сейчас не шевельнулся, не надо уже. Бог с ним, с его сигаретами, с каждой секундой цепи тончают и на перилах стоять вообще в кайф, будто всю жизнь только этим и занимался, что ходил по перилам, по тонкому льду, летал над водой, кормил уток, валял дурака.

Пальто. Надевал его каждое утро, — эти руки, ноги, брюхо, башка. Тупая твоя башка. Но, правда, кто знал. Кто знал, где в этом городе можно безнаказанно сесть попить кофе, и бросить в воду птицам пару кусков хлеба. А теперь асфальт почему-то оказался сладким на вкус и тысяча новых ощущений, которые не хочется описывать и оценивать, придавать им смысл и форму.



Эмчеэсники мимо пронесли мопсика в брезенте — черт дернул твоего хозяина выйти гулять именно сейчас? Да вот и он сам, кстати. Рядом. В брезенте.



В любом застывшем мгновении есть своя эстетика, чарующее безумие. Из пробитого стаканчика вытекает остывающий кофе, по скрюченным пальцам, тонкой струйкой, на сладкий асфальт, и если бы не оторванные части тел, в позах натурщиков можно разглядеть фальшь, скрытые улыбки, мягкую ложь, усталый похуизм в попытке вырвать кусок хайпа из лап случая. Сделать звук потише и тогда беззвучный хрип вместе в паром из глоток убитых горем живых ложится на ткань холста, эта музыка застывает морозным узором на лицах города, из нее испаряется жизнь, а сухой остаток и есть сама жизнь, застывшая камнем в одном, отдельно взятом мгновении.

Синие облака очей прямо сейчас уплывают в небо, вычурный перстень на мизинце веером, красная капелька — совсем чуть, чуть — в уголке рта, откинутые копыта, лыжи, боты в кроссовках, поза внезапной усталости, инфернальная полуулыбка — о, как ей трудно не поверить — затихающая дрожь в коленках, недопитый бокал, недопетый фокал, недолюбленный скилл, томление уток, выжидающих еще пару кусочков из неживых рук, всплески рыб в реке, одним глазком взирающих с равнодушным любопытством на мир диких людей...



Обыденность, худшее из качеств реальности. Привыкание, маниакальная обреченность ко всему, привычка умирать, привычка быть убитым, тысячи привычных страхов, завязанных узелками на длинной веревочке, заботы, вопросы без ответов, цены на картошку, инфляция, поллюция, менструация, хуе.. вая администрация, консумация, что-то еще в рифму, голова кругом, — когда же уже все это зако



_/_________________________________________________