Залогинься!
Слушай сюда!
poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине. Француский самагонщик
poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью. Француский самагонщик |
Автор: Эргэдэ
Рубрика: ЧТИВО (строчка) Кем принято: Лесгустой Просмотров: 826 Комментов: 6 Оценка Эксперта: 30° Оценка читателей: N/A° Всю Страстную субботу мы провели у старшего, Дмитрия. Жена Мила играла с шестилетней внучкой, ссорилась с ней и снова мирилась, я в это время вникал в проблемы газификации его дачи. Сегодня её приходилось решать с учётом необходимой достройки-перестройки – нет, чтобы всё предусмотреть заранее! Пасху решили отметить у младшего. Сели за стол только после того, как Сергей явился с матча «Зенит» - ЦСКА (интересно, какой умник назначает ответственные игры на Светлые Дни!).
- Не часто балуете нас посещениями, а, родители, - в голосе сына слышался упрёк, то ли сожаление, - не забыли ещё, как внуков-то зовут? - Да уж, забросили вы нас совсем, - поддержала мужа Наташка, - а они, что ни день, спрашивают, почему баба с дедом не приходят? Пишут, отвечаю! Один - свои рассказы, другая – маслом. Скоро, не иначе, новая книжка появится… Ванька тесно прижимался к моему боку, Сергей усмехнулся и разворошил Ванькины волосы: - Не слыхать – может, бабины картины на вернижас какой где-нибудь попадут? Внук-то твой, - обратился он ко мне - всё про деда спрашивает, а ты от эпохальных творений своих отстать никак не можешь! Ох, правы они, правы: всего пару раз за месяц бываем у них в последнее время… - Надо говорить вернисаж, - поправил Ванька и сильнее навалился на меня, - а почему маслом? - Потому что краска такая, - Катька тоже прижалась к бабушке и потёрлась щекой, - пора бы знать, уже не маленький!... На столе между пасхой и куличом горела толстая подарочная свеча, горкой возвышались в старинной вазе (ещё Бабушкина! - отметил я про себя) крашеные шелухой яйца, стояла бутылка кагора «масандра-партенит». Хотя я и считаю себя православным только условно – не молюсь, не соблюдаю постов, не исповедовался ни разу, – нравятся мне церковные праздники и уютно в храмах. Сын наполнил фужеры, две рюмочки детям разбавил водой: - Ну – Христос воскресе! - Воистину воскресе! - громко крикнули Катька с Ванькой, и все засмеялись. - А ты не забыл, дед, - повернулся ко мне Сергей, - как пел мне песни? Всякие. И смешные и грустные. И «был у Христа-младенца сад», и р-рреволюцьонные тоже. И ещё ты пичкал меня Симоновым и Слуцким, Ленина да Сталина подсовывал. А у меня пение такое, как у тебя, не получается - неспособный я. Да и времени в последнее время совсем… - Да, уж! – почему-то тоже хором воскликнули наши жёны; снова стало смешно. Я огляделся - хорошую квартиру сотворил себе Сергей год тому! А Ванька уже тянул меня в свою комнату: - Деда, пойдём я тебе своих солдат покажу. А ты знаешь, что Шава сегодня, наконец-то снова забил гол? Ему Кержаков накинул… В углу Ванькиной комнаты разыгрывалось целое сражение! Стены крепости осаждали пластиковые солдаты и рыцари-крестоносцы; их успешно отражали защитники - ниндзя и викинги. Я подержал в руках солдата в камуфляже, поставил на место… Когда-то мои солдатики-красноармейцы были из алюминия – синие бриджи, зелёные гимнастёрки, - все, как один, они шагали в ногу, винтовки на плече; перед ними на коне скакал в чёрной развевающейся бурке их единственный командир… Это были красные, они наступали! От них отбивались четыре старинных оловянных солдатика; краска с них почти совсем облезла, но винтовки были наизготовку. Белые… Хорошее воинство у Ваньки, однако. - Хорошо, что Аршавин снова забил гол, - немного запоздало ответил я и тут же понял, что следует показать футбольную эрудицию - он, кажется, после тех четырёх голов в матче за англичанский «Арсенал» так почти ничего и не забивал? А чем твои солдаты занимаются, когда отдыхают и не воюют крепости? Поют песни? - Да! - ответил Ванька и засмеялся, - Революционные! - А папа поёт часто тебе? Я ему много песен спел… - А ты и мне спой. Давно не пел. Как возникают ассоциации, и суждено ли постичь их молниеносные зигзаги? Откуда-то снова выскочил мелькнувший минуту назад Аршавин, я вздохнул: - Тогда слушай. Песня называется «Варшавянка». Революционная. - Она про Аршавина? Он слышал название «Аршавянка»! Я с трудом не пустил улыбку в голос: - Это просто называние такое. Варшава – ты же знаешь - это город в Польше. А песня эта старая, из «песен революционного подполья». Про Аршавина твоего петь пока рановато. - Наверное, про его дедушку-революционера? У человека тоже ассоциации!... А в самом деле, что уж такое «варшавское» в этой песне? И в очаге, детском садике, когда мы её разучивали (я был тогда года на два моложе сегодняшнего Ваньки), так же было глухо-непонятно, почему называется она именно «Варшавянка»… Задавая ритм рукой, я начал: «Вихри враждебные веют над нами, тёмные силы нас злобно...» Наверное, это свойство такое: во мне всегда вновь возникают обстоятельства и времена, при которых когда-то вошли в меня вспомненные вновь песня или стихи. «Но, мы поднимем гордо и смело…», «марш, марш вперёд, рабочий народ…». В очаге, нам давали только два куплета этой песни, первый и третий. Средний же я увидел значительно позже – в эвакуации, на листовке светло-красного цвета у двоюродной сестры Лильки - и поразился: «Мрёт в наши дни с голодухи рабочий, станем ли, братья, мы дальше молчать! Наших сподвижников юные очи может ли вид эшафота пугать! В битве великой не сгинут бесследно павшие с честью во имя идей: их имена в нашей песне победной будут священны для мильонов людей. На бой кровавый…» Ванька слушал молча, было непонятно его отношение к патетике столетней давности. Зачем я пою ему всё это? На его лице мелькнула тень скуки… Может быть, рано ему, но что значит, «рано»?! Чем раньше, тем… Я продолжил третий куплет: «Нам ненавистны тиранов короны, народа-страдальца мы чтим. Кровью народной залитые троны мы кровью наших врагов обагрим! Смерть беспощадная всем супостатам, всем паразитам трудящихся масс, мщенье и смерть всем царям-плутократам, близок победы торжественный час! На бой кровавый…» - Ванька, мама зовёт! – в дверной щели улыбалась Катькина физиономия. Буркнув «иду!», внук исчез, я остался. Хорошие солдатики, солдаты у Ваньки, мои были не хуже… Забавно, что его ухо слышит «аршавянка», а ты - опять? Опять тебя утащила твоя несносная память! Пасхальные песнопения устроил внуку?! Выбрал время… А, впрочем, когда оно настанет, нужное время? Объяснять, рассказывать человеку только лишь на втором-третьем десятке его жизни про то, что тебя всю жизнь окружает и мучит, возвышает и давит? Тогда-то и не останется в его голове и душе ничего ни про разворованную страну, ни про кровь, пущенную теми, кто кричал про свободу. Ни про ту кровь, что честно отдана столькими молчаливыми в защиту жизни… Сегодня эту «Варшавянку» мало кто слышал. Наверняка мало кто и помнит, что был такой революционер, деятель ГОЭЛРО и будущий академик Глеб Кржыжановский. А он в своё время, однако, не слабо преуспел в сочинении революционных виршей!... Наверное, всё-таки рановато рассказывать Ваньке про то, как… Года, пожалуй, через три покажу ему, как в Шушенское в гости к его другу, некоему Ульянову, в заранее согласованный Пасхальный Вечер съезжались ссыльные революционеры. Кто из ближних сёл, кто из дальних торопились они на Светлый Праздник: попить, попеть и, наконец, подискутировать на темы о задачах пролетариата в мировой революции… «До основанья, а затем…» Пусть представит внук, как вся честнАя разношёрстная компания (от самых «правых» до наиболее «левых») в ожидании трапезы густо гудела за столом под керосиновой лампой. В это время, обдаваемые жаром из русской печки, Наденька Крупская и Оленька Лепешинская возились с ухватами и чугунами, не слишком зло сплетничали, перемывали косточки местным бабам и товаркам-революционеркам. Наконец, всё было готово… Живо, радостно - и сперва понемногу! – ссыльные все вместе нетерпеливо, но вежливо «ринулись в дело». Исподволь возникли песни, сначала – а-капелла или под гармонь – народные. Затем с энтузиазмом был подхвачен начатый кем-то из интеллигентов «гаудеамус игитур»; кое-кто из не знавших песню не интеллигентов, испытывая понятное неудобство, замолчал. И тут же вперёд выступил Глеб! После пары его песен, принятых «на ура» – про эшафот и про беспощадную смерть всем супостатам! – над всеми ними дружно где-то там вдалеке возвеялись «враждебные вихри», и никто уже искренне не замечал (или все делали вид, что не замечают?) что это именно простые русские рабочие и "инородцы", а не они, пойманные и сосланные заговорщики и террористы, «мрут с голодухи». Поющие были твёрдо уверены, что их дело, это – «гордо и смело поднять знамя борьбы»! Только поднять, тем паче, что юные очи их сподвижников не мог «пугать вид эшафота»! А их самих-то – за что их пугать? Они всего лишь гордо, смело подняли знамя борьбы. Не больше! После принятия ещё по-маленькой (а кто-то и по-большой!), взоры соратников становились всё острее, голоса повышались. Куда-то исчезали, слетали терпение и интеллигентская воспитанность (у кого была!), в речи вплетались внелитературные слова и обороты, и кто-то уже надсадно кричал, хватая за грудки недавнего друга. Над сытыми, недавно вкусно покушавшими, над ними, жившими в царской ссылке - как и Ульянов! - в хороших тёплых домах, являвшимися раз в месяц засвидетельствовать своё почтение к местному околоточному, всё круче, всё заворотистей веяли, кружили враждебные вихри, их злобно гнули (гнели? как прошедшее время от глагола «гнетут»?) тёмные силы… Вероятно, кое-кто из тех революционеров ещё успеет возликовать или ужаснуться, когда будут залиты кровью не только троны, а все в стране будут поделены на «красных» и «белых»! Недоумение и осуждение потомков, даже тех, кого призывали они поднять «гордо и смело знамя борьбы за святую свободу», их не настигнет… Пусть знает Ванька, что ни в каком бреду эти кователи чужого счастья, радетели разжиться за чужой счёт и представить не могли, что в течение ближайших же двадцати-тридцати лет (а кое-кто и раньше) почти все падут они не «с честью во имя идей», а просто от своих же «идей»! Только редкие из них – сам «пиита» Глеб Максимильяныч да ещё супруги Лепешинские – благополучно выживут в годы новой власти, о которой они так мечтали… Я вернулся на кухню. Сергей, улыбаясь, смотрел на меня: - С чего это тебя снова закинуло на твоих большевиков? Или выпил мало в Христов День? Слышал я, что ты вкладывал Ваньке в голову, слышал. Впрочем, понимаю тебя: когда, как не сейчас вкладывать. Как нам с Дмитрием - чтобы осталось надолго, на всю жизнь! Тебе «журавлей» налить или «beluga»? Смотри, какая запотелая… - Давай свою «белугу»… Скажи. А ты ведь тоже задумывался: сегодняшняя молодая толпа на митингах, молчащая за спиной престарелых коммунистов или бушующая на «болотных», хоть что-нибудь знает про нашу историю? Она чаще молчит. А если вопит, то потому, что согласна с вождями или искренне не понимает, куда тащат их провокационные и лживые речи, лукаво подсовываемая революционная романтика? - Иван, - Сергей улыбался, - понравилась тебе дедовская р-революционная песенка? Или та, что про Ёжика, лучше? «Кто-то в шутку назвал его «ёжик», кто-то ласково поднял в седло»… Я ведь пел её тебе. Ванька прислонился ко мне снова, тронул за руку: - Ты, деда, спой мне когда-нибудь про Ёжика. А, деда! А то у папы слух плохой…
Размышления на тему.
Не соглашусь с автором по части выводов относительно небезызвестного тов. Ульянова. Оный товарищ и его команда, в общем-то, за рекордные сроки сумели создать то самое государство рабочих и крестьян, о котором мечтали. И году так к 22-23 получилось очень даже ничего. НЭП, свобода слова, восстановление страны после разрухи и гражданской войны, искоренение бандитизма, создание лёгкой и тяжёлой промышленности, введение обязательного образования, "коллегиальное" (по парламентскому принципу) правление, электрификация наконец. Учитывая, что подобного опыта не было ни у кого в мире, результат впечатляет. А вот что случилось после смерти Ленина - это уже отдельная тема.
Лес! То, о чём ты - это несколько другое... Извини, но если мы с тобой сейчас сцепимся на тему соотношения идей, опыта и конечного результата, дискуссия потекёт по направлению другому, чем я ожидаю.
ну блять Ньютон тоже только объяснил почему яблоки падают.
гравитацию как таковую он не организовывал нихуя. Эргэдэ, ты чо сказать то рассказом хотел? что голодают одни, а за их права борюца другие, которым это нужно? и чо? и что Ильичь наебал всех, пообещав научить управлять страной каждую кухарку? дык нихуя не наебал. ну ни кухарка, дык водитель калины, водолаз, гусиный вожак и дзюдоист, какая нахуй разница? и чо? люди хули, всегда так было и будет.
Понравелось как революцеонэры в ссылке за пасхальным столом под водочку и винцо революцеонный пестняк давят. Те самые, которые потом верующих в лагерях гноили и к стенке ставели. Вихри враждебные веют над ними, Темные силы их злобно гнетут... Ставлю диагноз: шизофрения. И ничего не поделаешь тут.
хорошо написано, но скучно.
В субботу красят яйца считается что они сохраняются долго на весь период пасхальных праздников ...афтар -яйца пакрасил?
|
Щас на ресурсе:
501 (1 пользователей, 500 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |