В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Дима Жид (#2)

2012-08-23 23:27:03

Автор: АраЧеГевара
Рубрика: ЧТИВО (строчка)
Кем принято: Француский самагонщик
Просмотров: 617
Комментов: 12
Оценка Эксперта: 25°
Оценка читателей: 20°
Мама. Больничка. И.М.
После полугода нашего торчания, мама возненавидела Верку как могут ненавидеть только женщины. Она наконец поняла, что за "лекарство" метадон и, что за рыба Вера. Мама несколько раз выгоняла меня из дома. Раньше такого не случалось, видимо, в этот раз я действительно зашел далеко. Конечно же этому пожару праведного материнского гнева, поспособствовали мои "друзья": "Тёть Эль, как ты можешь на это смотреть, да она же блядь"- звонили они, наверное, тоже из чувства блатного долга. А армянский друг-детства, один раз увидев Верку у меня дома, сказал- "Артур, ну, ты, панк!" Больше я его не видел. Где-то в глубине души, я и сам уже был всему этому не рад. Но, очень в глубине.
Мама все чаще стала заводить разговор о лечении. Я понимал, что в мое отсутствие, Верку опять постигнет изгнание. Но согласился.
Больница находилась в поселке Дружба. Как раз за домом цыган торгующих героином. Видимо, потому-что это была моя первая перекурка, о больничке ничего плохого вспомнить не могу. Кто только ни лежал со мной: и сербский ополченец по имени Баян, солнцевский бандит Вован, карлица - актриса цирка страдающая алкоголизмом, всякие мажоры, девочки модельной внешности и просто девочки. Крутая короче больничка. Я, натянув на себя маску блатного бродяги, козырял громкими именами и вообще вел себя вызывающе. Сразу подружился с югославом, базарил с бандосом "за наше дело", маленькая карлица шептала мне на ухо: "Артурчик! Сгоняй за пивком!". Девушки— совсем другое дело. Их надо уметь очаровывать, что предполагает большой набор инструментов - можно давить на них своей харизмой, постоянно смешить их (девушки это особенно любят), ненавязчивые, мимолетные романтические беседы и все такое... Я обрабатывал одну "модельку" по имени Аня Версаче (типичная погоняла для девушек её профессии). Эта кокаиновая дива, пафосно воротила нос и занималась своим мейкапом. Рядом со мной постоянно крутилась девочка Ира. Ей было лет двадцать, но в силу продолжительного употребления, она выглядела как подросток. Видимо часть моего обаяния, досталась и ей. Она прилипла ко мне как липучка (впоследствии, я не мог выгнать её из своего дома месяца три). Ирочка лежала со своим парнем. Лешей- Колей? Не помню. На мой, неособо изысканный вкус, она была страшненькая, хотя многие её считали довольно милой. В больничке, за полтораметровый рост и вечно мокрый нос, её за глаза, называли- Смарчек.
Где-то через неделю моего лежания, мама в телефоном разговоре, сообщила мне : "Вера, по моему, уехала" Я испытал божественное облегчение.
(В последствие от третьих лиц я узнал как это происходило. Моя мама, благородно дождалась пока Верка, оставшись без денег, позванила бригадирше — мамочке на счет работы, и подслушав разговор по другому телефону уже оторвалась по полной - "Ах ты сука! В моем доме - блядовать! Я те щас бля! А пошла ты на хуй!" - и по моему даже ёбнула ей разок.) Ха-ха! Я был счастлив.
Иру Маленькую отпустили на один день в университет, и я организовал пронос винта в больничку. Винта было на троих- мне, Ирочке и её Лёши- Коли. У последнего сдали нервы, он начал метаться и спалил нас. Вмазаться успели, но меня с Маленькой выгнали из больнички. После двухнедельного заточения, мир казался нам каким-то новым, неисследованным. Нам... мне и Ире Маленькой.

ЖИД.
Первым делом (оставив Маленькую у подъезда) я зашел к нему. Дима, ожидаемо, варил чернягу, хватался постоянно за желудок, и вообще был какой-то зеленый. «Ну, че не травишся?»
-нет
-ну, молодец
- беседа исчерпала себя, как-то, вдруг. Я с горечью понял, что нас теперь ничего не связывает.
Покружившись, немного, для приличия, я ушел.

Appendix 1
Пошарахавшись два дня на-сухую, мы с Маленькой поехали на Лумумбу за героином. Здравствуй Мама Африка! Здравствуй родное негритянское гетто! Только теперь, я уже не боялся колоться.
Негры— обратная сторона медали азербайджанского радушия. Они не ведутся ни на какие уговоры, и только: «Итс нат май праблем!». Но, конечно есть свои нюансы. Выручала Ира. Девочка-подросток, свободно лопочущая на английском, она, убалтывала почти любого из них.
И конечно же, я поднял свои старые героиновые связи— Майк, Тони и даже Маршалл, хотя по настоящему их наверное звали как-нибудь— Мгунини Боа или Табога Нигуа.
В их страшных бирюлёвских джунглях, царила жесткая иерархия— доминирующий самец Марша (Маша) жестко гнобил свою стаю. В его подчинении находились: соотечественник— негириец Тони, Наиболее Угнетаемый Кениец Майк, и две хохлушки.
Сосед-грузин снабжал меня фальшивыми сотками грина, и я нет-нет запускал их неграм. Когда это вскрывалось, оскорбленный Маша говорил: "Ай-я-яй! Ты... такой... невоспитанная. Зачем... ты меня одманишшь, я... не одманишшь, я же туда тайд не кладу!"
Однажды, Наиболее Угнетаемый Кениец Майк решился уйти из стаи и начать собственный бизнес. Он снял квартиру в Орехово и начал банчить самостоятельно.
Денег не было, и я поехал к нему с грузинскими баксами, они были очень хорошего качества (скорее всего чеченской печати).
Майк радушно встретил меня под Сайпрес Хилл и с бутылкой водки в руке. Он упивался свободой и откровенно кайфовал от себя. Айвона гет хай! Соохай!- орал панасоник. Увидев шесть сотенных бумажек, кениец запрыгал от счастья: "Ман! Юма бест клайент! Айвона гет хай! Сохай!" Я взял у него увесистый шар героина и направился к выходу.
Окончательно ушедший враздуды Майк, даже не посмотрев в глазок, открыл дверь. Я зараженный вирусом его кенийского распиздяйства, тоже не особо смотря по сторонам, двинул на выход. Прямо в лицо мне смотрели два стальных зрачка. За пистолетами, я рассмотрел лица двух молодых грузин. Они опешили не меньше меня, видимо, придя грабить негра, не ожидали увидеть мою почти родную, физиономию. Я посторонился пропуская их, и даже по моему сделав приглашающий жест, вышел в подъезд.
Сил ехать домой не было, и я решил вмазаться там же. Закончив своё священнодействие, вышел на улицу, где меня нагнали грабители. "Винц мовида гаумарджос!"- блеснул я грузинским.
-Ну че, пацаны, кайф нашли?
-Нет, только шестьсот баксов.
Ёман! Айэма бест клайент!

МАМА. К.Е.
Сидеть на героине- тяжкий повседневный труд. Привыкнув к метадону, который прёт четыре дня, я вмазавшись вечером, утром с ужасом понимал, что мне уже плохо. Помимо самого кумара, меня постоянно терзало чувство какой то обреченности.
Мама не переставала бороться за меня. Ради нее, я ходил к разным колдунам и целителям. Сам Гробовой, с его дурацкой жестикуляцией, мял мне руки и многозначительно смотрел в глаза. Когда все методы были исчерпаны, мама опять завела речь о больничке.
В этот раз не пришлось далеко ехать — прямо на нашей улице, через два дома, открылась новая перекумарочная под гордым названием "Детокс". Я честно отлежал три и вышел с новой подружкой.
Ксения Елизарова — настоящая красотка. Очень понравилась маме. "Это не Верка, это хорошая девочка" — говорила она папе. Мама Ксюши хотела нас отправить в Тайланд на реабилитацию. Но мы пошарахались пару дней на-сухую, и все вернулось на круги своя (где-то уже было).
Мы кололись героином в шикарной Ксениной квартире, включавшей в себя, помимо прочего, фитнес— центр с сауной и другими прибабахами. Я познакомился с её подружками: всё сплошь элита, Ривьера— Канны— Лондон- Ницца, пардонмуа-авекплизир...

Appendix 2
Совершенно случайно, встретил барыгу-азера. Рамиз не был рядовым распространителем, он работал только оптом и только с проверенными клиентами. Я спросил нельзя ли взять метадон, и он неожиданно согласился мне "помочь".
Встреча была назначена возле больницы Кащенко. Приехав за полчаса, я в нетерпении топтался вокруг пруда. Рамиз появился со стороны парка. Мы обменялись нечего незначащими любезностями, и незаметно обменявшись стали расходиться.
Не пройдя и двух метров, я получил сильный точек в спину. Уже в полете я понял— это приём. Плюхнувшись на пузо, скинул метадон, и раскинув руки и ноги, стал кричать, что я наркоман. На что получил жуткий удар сзади по яйцам. Превозмогая страх и боль, я приподнял голову и увидел Рамиза делающего характерное движение внутри своего клетчатого пиджака. Менты хором закричали: "Стоять! Не двигаться! Руки на голову!" Прогремели выстрелы, и мусора откинув полу пиджака Рамиза, нашли пистолет. "Блядота черножопая!" - сказал опер плюнув на труп.
Не буду подробно описывать, то что я пережил на Петровке. От меня требовали выдать адрес лаборатории, где Рамиз синтезировал метадон. Не буду описывать страшный железный ящик метр на метр, куда меня запихнули. Не буду описывать угрозы сексуального характера и периодические избиения. Клянусь, если бы я знал где эта чертова лаборатория, то сдал бы всех азеров с их синтетическими потрохами. Сколько это продолжалось я не знал. Но, через какое то время меня вытащили из ящика. Вместо того чтобы отпиздить дали сигаретку. Потом минуя какие то переходы и лифты, вывели на улицу. Там меня ждал Дима.

ЖИД.
Увидев меня Дима сделал такое лицо как будто сейчас расплачется (чего-чего, а таких проявлений от Жида, я не ожидал). Оказывается, я пробыл на Петровке чуть больше суток. Дима, ругая мусоров, погрузил меня в машину, и уже по дороге как бы невзначай сообщил: "А у меня язва" — и чуть помедлив добавил - "Прободная".
- А что это?
- Пиздец...

МАМА. ДУРКА.
После истории с петрами, мама всерьёз взялась за меня. Она не нашла ничего лучшего, как положить меня на месяц в Кащенко. В отличии от больнички, там не было медикаментозного лечения по моему профилю. Там, я первый раз понял, что такое ломка. Благо, героиновая. Она, хотя и острей метадоновой, но короче по-времени раза в три. И всё же, эти пять дней в дурдоме, я не забуду теперь уже наверное никогда. Меня колбасило как в мясорубке. Приступы рвоты, сменялись приступами поноса. На секунду оставленные в одном положении члены, начинали молить о пощаде, и эта разноголосица сливалась в вопль больного организма. Фуга Боли - вспомнилось из дурацкой фантастики. В нос постоянно лезла своя, и посторонняя вонь. Больничное бельё впитывало литры моего пота, промокал даже и без того обоссаный (предыдущими пациентами) матрас. На шестой день, когда срочники накурили меня планом, я (как Бог человека) создал стихотворение-
Я, как окурок в писсуаре,
С насквозь промоченной душой,
Во двор, за булочной направо,
Она придет, а я больной.
В дурке балом правили, еще не освидетельствованные, солдаты-срочники. Днем поддерживали порядок в отделении, а ночью глумились над дебилами. Еврейскому дяде Яше тридцатисхуем лет, чье развитие остановилось в три года, постоянно отбивали лося. Пытались пробить лося музыкального (это когда ладони, непросто накладываются одна на другую на лбу для постороннего удара кулаком, но еще исполняется "вдруг как в сказке скрипнула дверь") но не смогли научить песне. Тогда я даже порадовался, что Яша такой дебил - его не били часа три. Другим дуракам, конечно тоже доставалось. Меня буквально тошнило от этого скотства, я не мог спокойно смотреть на издевательства над ничего непонимающими людьми. Несколько раз вступал в перепалки, и один раз подрался с этими ублюдками. Меня, неожиданно, поддержал солдат-ингуш, которому воспитание тоже не позволял, спокойно смотреть на этот беспредел.
Удивительно, но первые здравые мысли пришли мне именно в дурдоме. Это не было анализом или осмыслением. Все произошло на уровне чувств. Чувство обреченности и ненависти ко всем людям, привели меня в библиотеку. Я не был библиофилом, просто кроме меня туда никто не заходил. Схватил первую попавшуюся книгу и начал читать. Мне попалось - "Человек с пятью не" Вадима Шефнера. Я уссывался до слёз, грустил и плакал вместе с героями. Мои чувства, прорвав броню наркотиков, хлынули наружу. После этого бесценного образчика соцреалистического абсурда, я поглощал книгу за книгой. Увлекшись "Игроком", перечитал (с перерывами на: "Ара, пойдем-курнём") всего (что там был) Достоевского, Чехова, Хармса, Бабенко и даже Курта Винигута, которого отнял у вновь заехавшего пациента. Постепенно, этот ушат чувств, стремлений и боли, вылитый на меня, смыл обреченность моей души, и обнажил стыд. Голый и безысходный. Думаю, что это было моё первое позитивное чувство. Как будто, я прочел книгу своей жизни. Увидел страдания мамы, бесконечное разочарование отца, приведшее его к водке, беспросветность собственной жизни и грязи окружавшей меня. Я и раньше не был дураком, но теперь со всей остротой, увидел лживость и продажность блатного и наркоманского мира. Как бы это пафосно не звучало.
Мама приходила ко мне всего два раза. Каждый раз она рассказывала, что Дима совсем плох. Что его положили в больницу, а он убежал, и, что бабка, договаривается сделать ему операцию чуть ли не в ЦКБ.
После дурки, мама сразу взяла меня в оборот. На дом был приглашен доктор Лев Браниславыч. Этот теофраст-бомбаст от наркологии, пичкал меня всякими невкусными лекарствами, от которых я не мог нормально ходить. Это "лечение" продолжалось около месяца. Но, как сказал один еврей- всё проходит. Я вырвался на улицу.
наверное, тут с матчастью всё гут. я хз
окончательно можно будет оценить после #последнего
норкотеги зло (цэ)

докторЪ Ливсин

2012-08-24 14:19:18

одну и туже тему можно подать по-разному..
вот тут автор выступает как "расказчик" и отчасти - "доморощенный морализатор".. наверное это и инетересно кому-то все эти жужные "как я провёл этим летом"..
читать это можно, но перечитывать - нет..
этим жэ "байечьно-рассказностью" кстати, грешат и kolyma и реббе рабинович..
имхо..
и вот , к примеру - Маниш или там евгений борзенков...там не байки из жужы, там, простите -сочинения.. и это (имхо) есть более ценно..

докторЪ Ливсин

2012-08-24 14:20:08

Ставлю оценку: 20

докторЪ Ливсин

2012-08-24 14:21:53

наверное, для подобных вещей и должна быть рубрика "за жизнь или как я провёл этим летом"..
поскольку это не литература..
имхо, нл..

докторЪ Ливсин

2012-08-24 14:25:20

да, и кстати, язва наверное "пенетрирующая", а не "прободная" всё таки..
ДЛ, так и баечно-рассказочность тоже может быть разной. Довлатова возьми...

докторЪ Ливсин

2012-08-24 14:36:12

ФС, если на грудуссе появится второй Довлатов, я жесткий диск гвоздями на стенку прибью и подпишу - "я и Довлатов были здесь"..
ДЛ, поместил твой пост в Избранное
ггг

anatman

2012-08-24 15:07:01

автор, дахуя частей всего? всмысле не люблю кусками читать.

евгений борзенков

2012-08-24 16:08:09

уже читал и мне понравилось. есть шероховатости. вот это:
"Привыкнув к метадону, который прёт четыре дня" - неужели?

АраЧеГевара

2012-08-24 16:46:29

докторЪ Ливсин
увавжаю ваши познания в медецине, но герой повествования считал её прободной, знач -прободная.
anatman
нет недохуя, после 00.00 зашлю последнюю.
евгений борзенков
настоящий- ДА! четыре, ну не прет - держит.
Спасибо за внимание к моим скромным потугам.
докторЪ Ливсину за щедрую оценку *бессарказма*

АраЧеГевара

2012-08-24 16:53:34

докторЪ Ливсин
ощущение "баечности" в подаче в целом? а если бы не от первого лица? или не в этом дело? Ваш критический взгляд крайне ценен

Щас на ресурсе: 276 (1 пользователей, 275 гостей) :
Француский самагонщики другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.