от автора: Граждане литераторы (не побоюсь этого слова) не судите строго ибо сие одно из первых. Вот откопал случайно.

Может быть, я любил её, а может, любил бы её всю жизнь искренне и бесконечно. Только господин случай решил иначе. И теперь я люблю другую, не менее горячо и преданно.
Воспоминания о совместной жизни остались, в каком то тумане, туман этот приятен и не весом как ранняя осенняя пелена. Что-то ещё волнуется внутри, но уже как-то вяло и тускло, так колышется последний осенний лист, готовый в любой момент упасть и сгинуть вместе со своими собратьями, превратившись в перегной.
Звали её Катерина и жила она в самом центре города, где-то между восстановленным Храмом и старым Арбатом. Окна её элитной квартиры выходили на старую церковь, в которой, по её словам, венчались Есенин и Дункан. В полную луну Катерина любила в неглиже, сесть на широкий подоконник раскрытого настежь окна и, попивая красное сухое вино наслаждаться серебристым светом и видом дома Божьего тонувшего в этом серебре. Она не верила не в Бога, не в нечистого. Любуясь её красотой я понимал, что ей вообще то нет ни какой нужды верить в чего, или в кого либо. Золотые волосы, голубые глаза, идеальной формы лицо, белая нежнейшая кожа давали ей право быть выше всего, быть Богиней, ведьмой, русалкой, кем хотите только не обычной смертной.
О красоте моей прежней возлюбленной (как впрочем, и вообще о красоте) можно, наверное, написать толстенную книгу, но цель передо мной стоит совсем иная. Я бы хотел поведать об одном спиритическом сеансе проведенным мной совместно, конечно с Катериной. Мистических историй приключавшихся со мной не так много, их можно посчитать на пальцах одной руки. Я ни когда не был мистиком и именно этот случай заставил меня взглянуть на сущность мироздания с другой стороны, стороны нереальной.
Город тонул в осени, молодой и ласково-ветреной. Часов в девять (вечера, разумеется) я вышел из дверей станции, метро Кропоткинская. Вдохнув терпкий, осенний воздух и почти сразу закурив, направился к своей любимой, весьма счастливый и в предвкушении. Переходя через Гоголевский бульвар, я стал очевидцем престранной сцены. Чёрная кошка сидела на той стороне улицы, которую я намеривался перейти. Абсолютно чёрная с голубыми, как небо глазами она пристально смотрела на меня. Как только я двинулся на встречу (переходя дорогу), кошка двинулась на встречу мне. Но не успела она пройти и метра как машина ехавшая справа накрыла её собой. Перейдя улицу я оглянулся на машину задавившую, как мне показалось, животное, машина тронулась и из под неё грациозно вышла ни чуть не напуганная кошка. Она снова пристально и с каким-то любопытством смотрела мне в глаза. Я вздрогнул и, отвернувшись, пошёл дальше. Оглянувшись через пару – тройку минут я увидел, что животное идёт за мной, смотря в меня. Я ускорил шаг и до самого дома Катерины не оглядывался. Когда же дойдя до подъезда, я оглянулся, то позади себя обнаружил чёрную с голубыми глазами, смотрящими на меня, но уже большую собаку непонятной породы. К счастью Катерина быстро открыла дверь, оснащённую домофоном и я, быстренько вбежав, плотно прикрыл дверь, не пустив животное, хотя собака настойчиво порывалась следом за мной. Сзади двери послышался протяжный и заунывный вой, затем всё стихло. Я поднялся на третий этаж и посмотрел в окно. Вместо собаки снова сидела кошка, она умывалась.
Приезжая в гости к подруге я, как правило, привожу немного выпить и для храбрости выпиваю, перед тем как войти в квартиру. В этот раз я выпил бутылку крымского портвейна, а парочка ещё лежала в сумке. Всё было как обычно, мы выпивали, курили, болтали о том, сём и не о чём, ну и конечно это…
К полуночи, изрядно захмелев, Катерина предложила устроить спиритический, как она выразилась, эксперимент. Естественно я согласился, но признаюсь, происшествие с кошко-псом, слегка меня озадачивало, да что там, если быть честным я немного побаивался. Приготовления шли не долго и без пяти двенадцать мы уже сидели за ватманом (с алфавитом и цифрами) с блюдцем в центре. Едва дотрагиваясь до блюдца, мы стали вызывать духов, но не Ленин, ни Иван Грозный, ни даже пресловутый Адольф не желали общаться с нами. Тогда я предложил вызвать не давно убиенного моего дружка Юрия. Он откликнулся. Так первый раз я почувствовал, как блюдце зашевелилось.
- Ты с нами, Дух? – спросила Катя.
- Да. - подвинулось блюдце.
- Как ты там, братишка? – Спросил я.
- Боль, холод, страх. – Ответил дух.
Затем блюдце начало хаотично двигаться, от буквы к букве и нам сложно было понять его диалект. Блюдце двигалось всё быстрее и не понятнее, вскоре оно стало вращаться вокруг ватмана, вибрировать и подпрыгивать. Катерина первая убрала руки с блюдца, но успела крикнуть:
- Оставь нас, Дух.
Блюдце остановилось на краю стола, а я ещё минуты две не мог оторвать от него руки.
Мы перекурили, выпили ещё вина и решили продолжить. Хотя я уже был сыт всей этой мистикой, мне некуда было деваться.
Мы продолжали. На этот раз мы вызывали мою прабабушку, которая насколько я помню, ворожила и лечила заклинаниями (честное, благородное слово, я сам не раз был свидетелем и пациентом её лечения).
- Ты с нами, Дух? – прошептала Катерина.
- Да. – Ответила прабабушка.
- Когда я умру? – Вырвалось у меня.
- Ещё рано. - Ответил Дух,
- А когда умрёт моя бабушка? – Спросила Катя.
Кстати сказать, что бабушка Кати лежала в соседней комнате и бесконечно стонала. Вот уже как полгода она болела, а скорее всего, тяжело умирала.
- Два – ответила прабабушка.
- Чё, два? – Переспросила Катя.
Блюдце не двигалось.
- Кому ты оставила свой дар? – Спросил я.
- Отец. – Вновь зашевелилось блюдце.
- А когда он умрёт…- я не успел договорить, а Дух уже отвечал.
- Не спеши, скоро.
- Когда? – не терпелось мне.
- Я устала. – Сказала моя прабабушка.
Блюдце последний раз шелохнулось, показав почему-то на значок НЕТ, и мы изможденные закончили. Весь мой выпитый портвейн, был выпит напрасно, потому как хмель исчез, как и не было, оставались лишь страх и внутренняя пустота. Катерина была бледна как ватман, но старалась не подавать виду. В эту ночь мы не спали, а тряслись от озноба. За стеной непривычно громко стонала Катина бабушка.


Через два дня она скончалась, а через три с половиной года умер мой отец, страшно умер от быстротечного рака лёгких. Кстати мы с ним серьёзно поругались на кануне его кончины, хотя до этого не ссорились ни когда. А чёрная кошка- собака с голубыми глазами сниться мне раз в год, именно в этот осенний день, когда мы вызывали мертвецов.