по итогам вчерашнего матча Россия-Германия я нахожусь в ахуе.
мне неприятно об этом думать, я то на эмоциях, то в прострации.
чо ж лохи-то такие, думаю. блядь, ну почему вот так.
я смотрю футбол затем же, зачем, по моей теории, его в принципе смотрят.
для ощущения принадлежности к чему-то большому и сильному.

я хожу обиженная, и не хочу об этом думать. но думаю.

Павлюченко, лошара.
Выходит, блять, на поле, как Цискаридзе. (да простит меня Цискаридзе.)

Акинфеев. Красивый мальчик.
хуле ты тока всё время из ворот выходишь?
ну ёпты, вот я не понимаю.
вот нам гол забивают. ты каково хуя в трех метрах от ворот делаешь?
ты кто? вратарь? или блять кто?

Аршавина пасут два дюжих немца.
кроме Аршавина забивать в сборной России некому.

как можно было не выпустить на поле Дзагоева?
его взъерошенный вид на кромке поля оставил металлический привкус во рту и резь в глазах.
его даже не было в составе.
а ведь он неугомонный, забивает на седьмой минуте! он бы точно забил!

Немцы вапче пиздец. такие фамилии. сборная молдавии по турецкой стрельбе из лыж.
Инфернальный тренер, весь в черном, с фамилией, которую невозможно запомнить, и внешностью, которую невозможно забыть.
был ли у него план на игру?
был. не сомневаюсь.
план такой: эффектно стоять на кромке поля, складывая губы куриной жопкой.

удивительное дело, какими рохлями умудряются выглядеть наши тренеры и вообще вся эта тусовка.

комментаторы вообще охуели.
очередная атака. не забили.
"- и вот наши пробивают по воротам. кажется, бил зырянов!
-да нет, это кержаков!"
ах ты, думаю, пидарас. да чем ты там сука занят?
даже мне отсюда видно, кто бил!
вы, в конце концов, на службе, или посцать зашли?

днем позже чудный вечерний эфир с героями матча.
смотрю секунд тридцать, мне хватает.
сидит сытая загорелая миллиондолларовая рожа, рассуждает.
довольная сидит. рожа.

а подойти вот так в перерыве к этому мальчику,
взять его нежно за пуговичку и сказать: "я. тебя. сейчас. урою.
я убью тебя, суку, нахуй, если ты два гола не забьёшь."
и уйти.
или не уходить, а пальчиком так ткнуть в него, понил, мол!
(тут меня мысленно прорывает, и я ору, как... не знаю кто)
"во что ты думаешь ты играешь?
ты думаешь, тут шыйсят тыщ человек собрались на холоде посмотреть на твою прическу?!
и миллионы у экранов затем же сидят?!
будешь сидеть без зарплаты, бестолочь!
баклан! уебан! (родители! уберите уже нахуй детей от экрана!)"

Я встаю и начинаю ходить по комнате, успокоиться не получается, я только больше расхожусь.
Теперь придется играть еще два стыковых матча! от которых будет зависеть всё!
нет,я этого не вынесу!
И нервы опять вымотают, и мазги выебут,
и парни из соседнего двора опять перекроют МКАД, если наши выиграют...
а эти матчи нужно выигрывать во что бы то ни стало!
это будут мегаэфиры!
их будут смотреть буквально всей страной!
спортбары битком, кипа газет, народные герои, флаги, пиво, вопли до утра.
стоп-стоп-стоп.
Эфиры!!!
Эфиры. Реклама.
Вся страна в едином порыве.
Миллионы долларов рекламных денег.
В воображении вспышками сменяются картинки.
отрешенный Дзагоев...
нарочито гневный Хиддинг...
спокойные президенты...
расслабленные комментаторы...
неназначенный пенальти...
показушная красная карточка...
рассыпающиеся атаки...
улыбающийся Аршавин...
они знали... они всё знали...
ПУФФ! в голове хлопнуло.
я цепенею.
"Боже мой... - шепчу я. - они слили матч."
Уставившись в пустоту, я сижу минуту оглушенная.
потом встаю и иду на кухню. надо выпить чаю. или просто выпить.