«… фамилия моя слишком известная, чтобы ее здесь называть!»
                                                                            Жорж Милославский, он же Л. Куравлев

Как я пришел на ГК? Как я пришел на ГК… Когда вспоминаю все шаги – такие дали открываются, что восхитительные фотографии мира нанотехнологий в 5D становятся жалкой пещерной живописью. Даже не живописью – так себе, рисунком детским...

Итак, начнем с восьмидесятых. И пофигу, что для некоторых восьмидесятые – абстракция ровно такая же, что и XV век. Так уж вышло, что на практику я распределился в Танковый Институт. На проходной меня встретил шустрый смуглый парень с типично раскосыми глазами необыкновенной хитрости.
- Татарин, - подумал я про себя.
- Угадал, - подумал парень. И добавил в своих мыслях:
- У нас тут много татар. Так что даже институт порой кличут Татарковый.
- Перейдем к делу, - послал я очередную порцию телепатии и мы вступили в словесный диалог. Диалог, надо сказать, был недолгий и касался основного вопроса – зарплаты. Татарин оказался жесткий, даже пять рублей лишних не согласовал. Зато для меня это был урок на всю жизнь: я пропитался уважением к деньгам и умению торговаться. А татар я и раньше уважал.

Отбарабанил я практику, окончил университет, и остался всемерно укреплять броню Отчизны в веселом кругу новых знакомых. Надо отметить, что Гера – так звали смуглого – являлся молодым, но уже ведущим конструктором.

Следующая картинка на стенах прошловековой пещерности всплывает уже в девяностых. Гера одним из первых в отделе понял, что пора покидать танковую действительность, пока еще длились восьмидесятые. И он, романтик гусениц и пушек, адепт двигателей, рыцарь башни и люка – с горечью и печалью покинул Институт. Вольные ветра дули во все стороны, и Гера улетел в винно-водочном направлении. Не в смысле употребления – здесь летчиков и без него всегда было в избытке, а в плане поставок. Человек оперативный, инженерной закалки и танковой прочности, он быстро проник на рынок испанских вин – и уже через пару лет привозил на дружеские посиделки, пару-тройку коробок европейского алкоголя. Было хорошо.

Но через некоторое время и я понял, что пора делать. Те же самые ноги. Из Института. И нырнул с танкового мостика, что держал мое существование десять лет, в гущу новых, неизвестных мне денежных отношений. Надо сказать, что упомянутый выше опыт торговли «по-татарски» помогал мне не раз. И не два. Говоря конкретнее, от долгов я, в конечном счете, избавился. Прибыли, правда, так и не осветили мой тернистый путь.

Ну вот. Я все про восьмидесятые да про девяностые. А ведь нулевые тоже достаточно быстро накатили. Однажды нашел я сайт винной торговой компании, где прочел несколько эссе о виноделии в Испании. И подпись: Г.Р. Сразу узнал я Герку Рафикова и бросил ему на электронку письмо: «Твоё?» - и ссылочку на сайт. Тут же пришел ответ: «Моё-то моё, спасибо, что узнал, а вот это читал?» - и обратно две ссылки. В первой была статья про какого-то поэта Карлушу, о котором, как о главном стихотворце девяностых писал небезызвестный Дмитрий Пыков.

Почитал я про Карлушу. Вкурил и стихи. Понравилось значительно. Открыл вторую ссылку. А там – рассказ какого-то перца с ником «Механик» про наших – про весь наш танковый отдел. Тут и Генка-Огурец, и Коля-Рязанский Дуб, и Илюша. Просто Илюша. Я ухнул в рассказ, подняв тучу брызг в океане памяти. Начальник отдела Эдик Погосян, Валя-железная леди (« А чего ты гремишь, как пустое ведро?!»), Вовка Ястреб с круглыми немигающими глазами, Игорь Артурыч… Все наши танкисты были как живые…

Встретились мы с Герой. Накатили. Он говорит:
- Приходи к нам на ЛП. Пиши чего-нибудь.

Я после второй говорю:
- У меня стих есть про собаку. Такой вот:
«Под ней струя светлей лазури,
когда соленого поест.
Какой счастье, что в натуре
Так много кустиков окрест!»

Закусили многозначительно. Гера говорит:
- Только в «Деццкий сад». Не взыщи.
В общем, посидели мы с ним хорошо. Я домой добирался на трех такси, повторив несколько раз круг, на котором мой дом и дом Геры – две крохотные точки.

Зароненная фраза «Пиши», усиленная алкоголем, две недели долбила мой нервный мозг неленивым дятлом. После чего я сел, написал и послал. Именно на ЛП. Текст.

Зарегился, правда, я криво. Обозначил себя так, как везде логинился – на всех почтах и сервисах. Скромно так: АлексГений. Я же не знал, что это принципиально.

Положили меня, надо сказать, хорошо, в весьма не позорную рубрику. Обрадовался, позвонил Гере. Тот пожал руку через телефонный провод, поздравил.

А потом пришел Балу Лев. И сказал мне кратко, четко, лаконично. «Убейся апстену» - это было, пожалуй, наиболее ласковое в его трехстрочной оценке. Будучи человеком танковым, я вскипел и… расстроился. Все. Мой приход на ЛП не состоялся.

Полгода спустя я узнал, что Гера-Механик, теперь уже под ником «Испанский Сапожник» (от испанского сапога, ясно дело: суровая татарская личность) рулит на ГК. Тайком, не посоветовавшись с Герой, за четыре мучительных часа накропал я новый (а реально – первый) текст под красивым названием «Неплохой татарин». Зажмурился – и отправил в глубины жадной Сети. Встретили на удивление тепло. Гера, прочитав рассказ уже после публикации, тут же откаментился: «Привет, коллега!». Просто он узнал всех – и Эдика Погосяна, который стал Федиком Налбандяном, и Игоря Артурыча – Бориса Абрамыча. И Генку-Огурца – ныне Женьку-Помидора. И Тамару Родину – преобразившуюся в Татьяну Викторовну Громадину…

Позднее частенько пересекались мы с Герой на страницах ГК. Было дело – он писал про знаменитого на весь Танковый Институт художника, помиравшего к концу повествования. А у меня тот же перец – поломанный, искалеченный водкой и вермутом – продолжал ковылять в другом тексте, и Гера писал в каментах:
«Я рад, что всё так - Джафар, флешки-хуешки, инет. Я-то этого персонажа уже почти три года как убил. Автор поймет. Спасибо».

Ну а так-то – конечно, мы с Герой встречаемся иногда. Засядем у него на кухне. Наденем старые ушанки, обшитые войлочными валиками (это спецом, типа шлемы танкисткие). Выглянем осторожно в узкий просвет сквозь полоски жалюзи (ясен красен – смотровая щель). Опрокинем по сто. И грянем:
- Три танкиста, три веселых друга!

И ведь не врем. Третий в экипаже всегда найдется.


С уважением, КлавеСинус.



Примечание.

ГК – горячего копчения, гастрономическ.
ЛП – сокращенно от ЛТП, простонародн.