В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Терапия. I - IV

2012-03-28 22:05:51

Автор: Француский самагонщик
Рубрика: ЧТИВО (строчка)
Кем принято: Француский самагонщик
Просмотров: 1171
Комментов: 23
Оценка Эксперта: N/A°
Оценка читателей: 37°
I
Время стремительно замедлялось – и остановилось почти совсем.
Рёв и грохот, издаваемые тяжёлой техникой, достигли границы инфразвука и затопили собою всё вокруг. Режуще-пронзительных, переходящих, наоборот, в ультразвук, воплей тысяч мужских и женских глоток стало не слышно.
Вонючий дым, извергнутый десятками выхлопных труб, плотными клубами повис над площадью.
Нестерпимо яркий луч пробил полутьму и едва не сжёг Валерию сетчатку. Но всё-таки ушёл, уполз вправо. Это быстрый промельк, сообразил Валерий.
За неподвижной дымовой завесой медленно проявилась тёмная фигура с автоматом наизготовку – спецназовец? омоновец? десантник? Совсем, наверное, мальчишка, подумал Валерий. Парень целился точно – ствол спроецировался для Валерия в маленький чёрный кружочек.
Валерий не уловил момента выстрела – он увидел неторопливо плывущую сквозь дым пулю, когда она уже преодолела половину пути к его переносице.
Казалось, у него достаточно времени, чтобы упасть или хотя бы пригнуться, пропустив смерть над головой. Но тело не слушалось.
Хоть глаза закрыть – но не слушались даже веки.
Ночь у Белого дома, ночь с двадцатого на двадцать первое августа, заканчивалась для него.

II
…Валерий с полувсхлипом-полувсхрапом втянул в себя воздух и проснулся.
Сердце трепыхалось жалким цыплёнком. Зато испарины, которой полагалось покрывать его лоб, – он помнил это из давным-давно, нереально давно прочитанных книжек, – испарины не было. Мёртвые не потеют, подумал Валерий. И добавил про себя: оттуда же.
Здесь, впрочем, потели – стало быть, не совсем мёртвые. По крайней мере, не все.
Конечно, за пятнадцать без малого лет СТТ (так это называлось – социально-трудовая терапия) Валерий принюхался, привык, притерпелся почти ко всему. Да не почти – вообще ко всему. Уж к атмосфере-то барака – во всяком случае, даже ночной. Спёртый, сырой, промозглый воздух – проветривать по ночам не разрешалось, да и холодно, да и сквозняки жуткие; испарения сотни тел – банный день всего раз в месяц, а в реке особо не искупаешься, да и летом, если добровольцы накроют, огребёшь по почкам резиновыми дубинками (хотя сам-то Валерий не раз рисковал, и огребал не раз, и не жалел); смрадное дыхание сотни ртов – зубы-то у всех, само собой, гнилые; вонючие газы сотни кишечников – естественно, на такой-то диете… – Поначалу казалось, что это хуже всего, что можно стерпеться с чем угодно, только не с этим, – но время лечит и, главное, учит, и всё это уже давно стало для Валерия привычным. Не то, чтобы нормальным, но – почти. Бывают вещи и похуже…
Вот и сейчас всё было как всегда – и состав атмосферы, и звуковое сопровождение: покашливания, постанывания, покряхтывания, попёрдывания. Вся ли сотня обитателей барака издавала эти запахи и звуки, Валерий определить, разумеется, не мог. Возможно, кто-нибудь и умер. Смертность здесь не зашкаливала, как, по слухам, в особо отдалённых районых, но одного – двух в месяц из их барака выносили. Ногами вперёд. И закапывали на огороженной пустоши за дальней еланью. Без гробов. И могил не обозначали.
Умер – излечился, подумал Валерий и закашлялся.
– Данилин, заебал! – раздался шёпот с соседней койки. – Стонет, хрюкает, пердит, кашляет! Дай уже поспать! И сам спи, вставать скоро!
Тирада увенчалась длинным свистящим шептуном, через несколько секунд докатившимся до Валерия волной удушающего запаха.
– Ладно, ладно, – пробормотал он.
Однако сон не шёл. В голову лезла разная ерунда из прошлого, которого – Валерий иногда всерьёз сомневался, – может, на самом деле и не было.
Лица дочери, жены, матери виделись расплывчато, словно в запотевшем зеркале. Куда чётче вспоминались ничего не значащие эпизоды из школьных лет, из студенческих. Та же самая дочка, только двух-трёхгодовалая, тоже сохранялась в памяти хорошо.
А вот та ночь, у Белого дома, с двадцатого на двадцать первое августа, отпечаталась идеально.
Э, нет, так снова дойдёт до того же сна. Второй раз за ночь – лишнее. Валерий переключился на текущий быт, но оказалось, что и так плохо, и этак не хорошо, – неимоверно захотелось курить.
Здесь это был больной вопрос. Каждому из врачуемых выдавалось по пять пачек «Примы» на месяц. Хватало их – при разумном использовании – дней на десять, от силы на пятнадцать. Дальше приходилось крутиться. Некурящие – они составляли около трети всего контингента – охотно меняли свои сигареты на еду. Существовал довольно твёрдый курс: завтрак – одна штука, ужин – тоже, обед – две.
Раньше сигареты ещё обменивались на гуталин, который выдавали в количестве одной баночки на три месяца. Гуталин можно было намазать тонким слоем на тонкий же кусок чёрного хлеба, поставить в тепло, лучше на солнце, и, когда впитается, – съесть. Эффект получался как от стакана водки. Многие палились, получали по дюжине плетей от добровольцев, а если доходило до администрации, то к плетям добавлялось лишение двенадцати банно-выходных – на целый год. Но соблазн перекрывал опасность, и меняли, меняли по курсу три сигареты к одной порции гуталина. Или – дневная норма еды к той же порции.
Но это – раньше. Потому что несколько лет назад, по слухам – согласно закрытой инструкции Госкомитета социально-трудовой терапии, – начали выдавать гуталин с какими-то добавками. Произошёл резкий всплеск смертности, а потом употребление гуталина прекратилось. И смертность стала даже ниже, чем прежде.
Сейчас у Валерия оставалось семь сигарет на три дня, остававшихся до раздачи. Он планировал обменять на курево один обед и два ужина: к недоеданию худо-бедно адаптировался – усох, что ли? – а вот к табачному голоду привыкнуть никак не мог.
Непрошенно пришла на ум «Ява» за тридцать копеек – из студенческих времён. За ней – «Честерфилд», который он курил там, на площади.
Нет, нет, это – прочь!
Почему-то было легче перебирать в памяти то, что случилось потом. И от мыслей о табаке это тоже отвлекало.

III
Он уцелел. Может быть, чудом, но уцелел в мясорубке, устроенной теми, кто штурмовал Белый дом, и теми, кто оборонял его. Пуля, которую он считал своей, досталась девушке, стоявшей рядом с ним в кольце оцепления. Абсолютно незнакомой девушке. А он – выжил.
Задыхаясь, плача, сгибаясь от боли в вывернутом наизнанку желудке, но без единой царапины, он вышел оттуда сам и вывел ещё троих – двух парней и девчонку. Переулками, подворотнями, дворами, пустырями они добрались до промзоны на Шелепихинской набережной, отсиделись там до утра, а с рассветом двинулись дальше, и сумели просочиться на Хорошёвку, и наградой им стало то, что Илюша, школьный товарищ Валерия, четвёртый день сидел дома и пил в-горькую, переживая разрыв с женой и ничего не зная о происходящем.
Валерий первым делом позвонил домой – сообщил, что жив-здоров. Вторым – кинулся к телевизору. Но по всем программам показывали балет и прочую дребедень. О событиях в городе – ни слова. По радио – тоже ничего, а «Эхо Москвы», «Свобода» и прочие просто не ловились.
Ближе к вечеру, приведя себя в относительный порядок, все пятеро выбрались на улицу. Без приключений дошли до метро. Здесь простились с протрезвевшим и ошарашенным Илюшей. Валерий и его спутники спустились в подземку, распрощались и разъехались – он в одну сторону, ребята в другую.
Больше он их никогда не видел. И Илюшу – тоже.
А дома девятичасовая программа «Время» сперва поведала ему об успехах тружеников села, а потом сообщила, что в Москве и ещё некоторых городах Советского Союза произошли беспорядки, спровоцированные кучкой отщепенцев, выродков, предателей Родины, наймитов сил империализма и реакции, стакнувшихся с уголовными элементами. Беспорядки подавлены. Фашизм не пройдёт. Крупным планом – трупы Ельцина и Руцкого, распростёртые на брусчатке той самой площади. Виновные задержаны, ведётся следствие. ГКЧП распущен как не оправдавший доверия советских людей, его члены включены в состав Комитета спасения, взявшего на себя ответственность за судьбы социалистического Отечества и восстановление социалистической же законности. Председателем Комитета избран товарищ такой-то (ни о чём не говорящая фамилия, в кадре – портрет совершенно незнакомого человека в генеральской форме). Все законы, постановления и иные нормативные акты, принятые так называемыми съездами народных депутатов и верховными советами как СССР, так и союзных республик, считаются недействительными. Упомянутые съезды и советы распускаются. По восстановлении в полном объёме законной власти Советов депутатов трудящихся при руководящей и направляющей роли Коммунистической партии Комитет спасения сложит свои полномочия. Время прекраснодушия и мягкотелости прошло. За работу, товарищи! А теперь – новости спорта.
…Стоп. Валерий почувствовал крайнюю усталость. Не физическую – та и не оставляла его, – а нервную. Так можно совсем вразнос пойти, а это ни к чему. Да и поспать хоть немного следует. Он собрал всю волю, отключился от воспоминаний и заснул.

IV
Зазвенел рельс, подвешенный на врытом у входа высоком столбе, загремел замок, запиравший барак снаружи, дверь распахнулась, вошла пара добровольцев с красными повязками на рукавах, старший из них – сизорожий Сафронов – хрипло каркнул:
– Подъём, мрази!
Шесть часов.
Добровольцы пошли по рядам. Чурилов, молодой краснощекий мужик, небольно тыкал в замешкавшихся концом дубинки. В нём особой злобы никогда не ощущалось – так, работа как работа. А Сафронов врачуемых ненавидел люто. И зазевавшихся спихивал сапогом прямо на грязный пол.
К ночному букету добавился запах мочи – кто-то из соседей Валерия не удержался. На ночь-то барак запирали, а среди контингента преобладали люди уже немолодые, да и здоровья социально-трудовая терапия никому не прибавляла.
– Скоты, ну чистые скоты! – орал Сафронов. – Чтоб вы все издохли! Вставай, гнида старая! Нянькается с вами партия, гуманность соблюдает, а от вас благодарности ноль, скоты и есть, только бы нассать в койку да нажраться!
Он врезал кому-то дубинкой по спине, послышался задавленный вскрик, за ним рявканье Сафронова:
– Цыц, пидор!
Толпясь в дверях, уже одетые в рабочее, выскакивали из барака, спешили к клозету. Выстроилась очередь. Моросил мелкий холодный дождь.
– По трое, по трое к очку! – крикнул Сафронов. – Ждать вас, сук, никто не будет!
Наконец, вереница врачуемых, слившись с такой же из второго барака, устремилась к столовой.
Валерию в это утро улыбнулась удача – и пинков с понуканиями избежал, и облегчиться удалось почти нормально, и в столовую вбежал среди первых, так что успел даже холодной водой из-под крана плеснуть себе в лицо разок-другой. Вытерся рукавом и занял место в новой очереди – к раздаточному окошку.
Потом день потянулся обычным чередом: завтрак – перловая каша с куском хлеба и кружка жидкого чая без сахара, построение, разнарядка и – кто по машинам, кто пешком, в сопровождении добровольцев, – на работы.
Удача, видимо, решила, что на этот день Валерию хватит: ему досталась самая тяжёлая и неприятная работа – на комбикормах. Он и ещё пятеро врачуемых разбились на три пары. В каждой паре один наполнял зеленоватой массой трёхпудовый мешок, ставил его на весы – добровольцы иногда, от скуки, проверяли, – другой взваливал этот мешок на спину, по ненадёжным, сильно прогибающимся доскам сбегал с дебаркадера на погрузочную площадку и оставлял мешок на ней. По такому же соседнему мостку – бегом обратно, а там уже готов следующий мешок, только подставляй спину.
Через каждые десять мешков напарники менялись местами. Наполнять было всё-таки чуть легче.
Добровольцы – здесь, на складе, устроенном, конечно, в старой церкви, несла службу другая пара – гоготали и покрикивали:
– Быстрее, тараканы! Вот так! Не останавливаться! Ну чо ты, зараза, как каракатица? У, лодыри!
Ко второй перемене ролей Валерий, как обычно, втянулся. Движения стали почти автоматическими. Он только корректировал краем сознания, куда ступать, когда бежишь с мешком, – в нескольких местах доски подгнили, а навернуться с таким грузом – не подарок.
Пока всё шло благополучно, и ему вспомнились дни после разгрома.

to be continued
Вещь не новая. И не самая из моих. Но чота подумал, что вдруг актуальная.
А может, и нет. Это как кому покажется.
Выклыдавается тремя кусками, этот первый.

krolik - udav

2012-03-28 23:06:07

Ставлю оценку: 34

krolik - udav

2012-03-28 23:08:21

помнить о "красных" всегда актуально. но не просто помнить - не забывать, как, время придёт, я буду им мстить- вспарывать животы и вешать на собственных их кишках, бля

krolik - udav

2012-03-28 23:20:19

Местами напоминает "Один день Ивана Денисовича" Александра Исаича

krolik - udav

2012-03-28 23:28:20

moro2500

2012-03-29 00:12:34

я чота торможу видать слегана.. это после 91-го что ли?
но Ельцын-то.. кажись в 2006 крякнул. или это фантастика современная?
или я жил в номенклатуре и знать не знал чота? жэсть, однако..
жду продолжения, но ясности бы хоть чуток тупому. я как раз в то время гражданином России стал, но теленком же был - вне всего. только приказы исполнял, да по стране мотался..

krolik - udav

2012-03-29 00:32:12

ты жил в номенклатуре? крупный босс был?)

moro2500

2012-03-29 00:35:36

krolik - udaв 2012-03-29 01:32:12
ну, при ней.. какая разницо?

krolik - udav

2012-03-29 00:38:26

друг. разницо есть. была то есть

moro2500

2012-03-29 00:44:27

ну ясно же, о чем я..

Дуня R.

2012-03-29 02:03:49

Ставлю оценку: 40

Дуня R.

2012-03-29 02:05:18

Не читала раньше. Очень интересно, что же в это время происходило на воле.

Лоффкач

2012-03-29 07:02:05

Читал с большим интересом. Хороший сюжет для романа, кстате.

bezbazarov

2012-03-29 07:13:26


тока не надо сюда Солжыницына приклёпывать - ахуеть большого правдопейсателя и песдец знатока савецкой жызни.
да уж, моро, тормознул так тормознул, ггг
"Крупным планом – трупы Ельцина и Руцкого, распростёртые на брусчатке" - не было этого! не было! тагшта с матчастью у меня тут - кагбэ таво...

ну не фантастика канешна. никаких же фантастических сущностей - просто другой вариант события развитий

щас вторую часть выложу

moro2500

2012-03-29 10:01:34

*отлегло..*

Шева

2012-03-29 10:40:48

Очень. Аллюзии с "Одним днем Ивана Денисовича".

AbriCosinus

2012-03-29 13:32:21

Версия. Реакция моро - показатель версии. Читаем.

Юра, косяки с предлогами поправь:


Валерий в полувсхлипом-полувсхрапом втянул в себя воздух и проснулся. (с)
четвёртый день сидел дома и пил в-горькую, (с)
его члены включены с состав Комитета спасения, (с)

Санитар Федя

2012-03-29 21:20:52

а мне эта фантасмагория напомнила сахарный кремль сорокина. трупы ельцына с руцким на брусчатке - охует нефстать..
Федя, "Сахарный кремль" вышел в 2008. а эта "Терапия" появилась за брацком ресурсе в 2007...
Леш, пасип, поправил. в-горькую оставил. пусть будет неологизм в авторской редакции

Вадим Викторыч

2012-03-30 00:06:28

жостко. и надеюсь прояснится далее

Санитар Федя

2012-03-31 20:29:11

Француский самагонщик
2012-03-29 22:34:13
Федя, "Сахарный кремль" вышел в 2008. а эта "Терапия" появилась за брацком ресурсе в 2007...

странная закономерность, не правда ли? мыслей никаких, ФС, не возникало, что Сорокин, фтыкая браццкий, наткнулся, ну и что-то скомпилировал или, говоря как есть, спиздил?
я вот в 1999 годе, как щяс помню, написал бандицкий роман, ну и мыкнулся с ним в из-во вагриус(кагда приперся, там ещешендерович был, мелкий такой, зубастый, неприятный, как раз с главным пиздил он, пришлось обождать).так вот промурыжыли меня там с год, чета то один прочтет, то другой, но в конце концов вернули. так потом в вагриусе книжка вышла, автор а.рыбин, ну там криминальный боевик, так там пиздец плагиат гольный был-целые куски текста, имена героев, сюжетные ходы - нискоко нипижжжю.ну я потом в эксмо приперся -там хотели воткнуть в криминальную серию покет-бук, но предлагали где сократить, где изменить, где еще чо.но ты што- ебать мой хуй, чтобы я сократил(ггг), а я там нахуевертил - и сатанисты,и отморозки, и некрофил фморге, и ахтунг среди братвы, любо дорого ггг. вопчем и там не сраслось. сейчас где-то валяеццо эта рукопись страниц этак на пяццот машынописного текста, выложыл бы тут, но лень перепечатвать

Дед Фекалы4

2012-04-01 07:47:29

наконец-то прочёл. Очень с настроением. Вот только невъехал в симбиоз трупов Ельцина и Руцкого .

Щас на ресурсе: 311 (0 пользователей, 311 гостей) :
и другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.