Запойное чтиво

Марат :: Роман-эстафета. Глава десятая. Пора закручивать гайки, епта

2010-07-12 08:36:01

Глава 1 (ФС): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=2905
Глава 2 (А.Б.Бурый): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3038
Глава 3 (леПРОЗАрий): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3149
Глава 4 (opar): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3218
Глава 5 (AbriCosinus): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3251
Глава 6 (Грависапа Ю): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3324
Глава 7 (Розга): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3428
Глава 8 (Дед Фекалы4): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3527
Глава 9 (Лоффкач): http://graduss.com/?todo=show_creo&cid=3585





– Сегодня твой дар сработал на все сто, – Ирка сладко потянулась.
Киреев лежал рядом, отходя после оргазма. Давно у них не было такого секса.
– И ты молчала, – через минуту сказал он.
– О чем?
– О Проекте.
Она удивленно посмотрела на него.
– Я же не знала, что ты в команде, – протянув руку, она погладила его по щеке. – У меня вообще такое ощущение, что я тебя увидела только вчера.
– Столько лет вместе, – усмехнулся он. – И только вчера.
– Вы, мужики, странный народ, – в ее голосе появились насмешливые нотки. – Вам кажется, что, добившись раз женщину, можно расслабиться и спокойно почивать на лаврах.
– Мужики? – Киреев приподнял брови. – Кого ты еще имеешь в виду?
– Вот-вот. Расслабиться, почивать на лаврах и придираться к словам.
Ирка вздохнула. Как ему объяснить. Когда у человека есть дар, он настолько поглощен им, что не замечает другого дара. Когда он занят только своим делом, ему до лампочки дела остальных, пусть даже самих близких. Впрочем, эти же слова она могла сказать и себе. Все-таки Федор Саркисович тысячу раз прав, решившись на этот эксперимент. Научить тому, чем владеешь ты, и попутно перенять чье-то дарование – ради этого стоит жить. Жить и любить.
– Я всегда знала, что ты особенный, – вместо ответа произнесла она.
Киреев недоверчиво ухмыльнулся.
– Не веришь? Сейчас объясню.
Она подбила подушку к спинке кровати и, согнув руку в локте, положила голову на ладонь. У нее была красивая грудь.
Киреев ждал. Он тоже будто впервые видел свою жену, такую желанную, родную и такую незнакомую и далекую одновременно.
– Я всегда рисовала людей, – начала она, водя указательным пальцем по его плечу. – Мне нравилось это делать. Я видела то, чего не видели другие. Я рисовала их чувства, желания, страх, радость, боль и гнев…
Их смерть, – едва не добавила она, но Киреев ее перебил:
– Никогда не замечал тебя с красками в руках.
– Дело не в красках, – мягко возразила она. – Я научилась делать это в уме, в своем воображении. Каждый человек представляет собой пучок энергии, и его тело – лишь необходимая форма, в котором эта энергия живет. У большинства людей она просто повторяет их силуэт. Обладающие каким-либо талантом всегда больше своих тел, самих себя, понимаешь? И чем большим даром владеешь, тем больше пространства занимаешь.
– Это же неудобно, – сказал Киреев. – Например, в толчее.
– В толчее всегда неудобно. И такие люди чувствуют это острее обычных.
– А я?
– Когда мы встретились, ты был похож на дикобраза. Ты прямо светился пучками стрел.
– А теперь?
Ирка оглядела его обнаженное тело и грустно улыбнулась.
– Теперь на ежа.
На ежа? Киреева неприятно поразили ее слова. Но, наверное, она была права. Все это блядская работа, погоня за успехом, суета сует. Дар нужно развивать, не экономя и не боясь потерять. А он… А он стал, блядь, ежом.
Зазвонил мобильник.
Киреев потянулся к прикроватной тумбочке и взял вибрирующий сотовый.
Это был Берковский.
– Беда, – сразу, без приветствия, выдохнул он. – Федор Саркисович мертв.
Киреев, не зная, что сказать, молчал.
– Нужна Ира, срочно, – Берковский перешел на скороговорку. – Все вопросы потом, я сейчас прилечу.
– Не надо прилетать, – Киреев нахмурился. – Мы сами приедем. Говори адрес.
– Хорошо, тогда вас Петелицын подхватит по дороге. Выезжайте немедленно.
Киреев отключил телефон и рывком сел.
Ирка дотронулась до его руки, и он вздрогнул как от удара.
– Что случилось?..
Петелицын остановил их сразу, едва они выскочили на проспект. Первым делом он шлепнул на крышу Киреевского автомобиля магнитную мигалку и нырнул на заднее сиденье.
– Жми.
Киреев гнал машину, стараясь ни о чем не думать. События последних суток были похожи на сон, в котором от него мало что зависело. Пару раз он вылетал на встречку, не обращая внимания на двойную сплошную. Все было разрешено, миром управляла неведомая ему сила.
В отличие от Киреева, Ирка не могла сидеть спокойно. Внутри нее ныло, словно все органы ошпарили кипятком. Узнав о смерти Федора Саркисовича, она стала белее мела, на какое-то мгновение превратившись в неорганическое тело. Потом стала лихорадочно одеваться. Киреев отметил про себя трусики, натянутые наизнанку, но промолчал.
– Здесь направо, – скомандовал Петелицин, едва они заехали в карман. – Первый подъезд.
Они вышли из машины и, Петелицын, не выключая мигалки, бросил ее на заднее сиденье.
Что за ебтвоюмать, – раздраженно подумал Киреев. – Цирк какой-то.
– Не выключишь?
– На хуй, – отмахнулся тот.
Лифт поднял их на восьмой этаж. Петелицын позвонил в декорированную мраморными пластинами дверь.
Им открыл Берковский. Ни слова не говоря, он пропустил их в прихожую и, выглянув в подъезд, закрыл дверь на замок. Потом повел по длинному коридору вглубь квартиры.
Они вошли в огромную комнату, похожую на гостиную. Стены были украшены картинами, с высокого потолка свисала огромная люстра. Солнце било прямо в окно. Больше Киреев ничего не заметил, потому что увидел лежащего на полу Федора Саркисовича.
Ирка сразу бросилась к нему. Она опустилась возле тела на колени и стала лихорадочно рыться в своей сумочке.
Где-то из глубины квартиры раздавались странные звуки, будто кто-то пытался сдерживать рыдания, но они все равно прорывались, нарушая тишину.
– Кто там? – Петелицын посмотрел на Берковского.
Тот вяло махнул рукой.
– Леха, – бросил он, глядя на Иркины манипуляции. – Опять перепил. Блюет в ванной.
Киреев так же с тревожным интересом смотрел на свою жену. Смерть Федора Саркисовича не очень-то его задела, поскольку он его совсем не знал. Однако он уже каким-то образом был вовлечен в цепь событий, звенья которой так или иначе были составлены и из его действий.
Ирка достала из специального потайного кармашка маленький золотистый мелок. Никогда она им не пользовалась, но вот такой случай настал.
Федор Саркисович лежал на спине, раскинув ноги и руки так, словно летел с огромной высоты, пытаясь планировать. Он был в жилетке и брюках, рот полуоткрыт, туда можно было заглянуть. Без движения и очков он выглядел непривычно.
– Давай, Ира, – сказал Берковский. – У тебя получится.
Что у нее должно было получиться? Киреев ни черта не понимал. Ему очень хотелось сесть в кресло, в двух метрах от него.
Берковский и Петелицын тихо переговаривались.
– Как это произошло?
– Он позвонил мне два часа назад и сказал, что умирает.
– Что, так и сказал?
– Да. Спокойным таким голосом, как будто жарил яичницу. Велел прилететь к нему и, удостоверившись, что он мертв, вызвать Леху и Иру. Тебе я тоже позвонил, чтобы у Киреевых по дороге не возникло проблем.
– А Леха?
– Что Леха?
– Его-то зачем?
– Не знаю. Он больше ничего не сказал. Повесил трубку.
– Здоровый вроде на вид был мужик. Удар что ль?
– Здоровый. Только пил в последнее время многовато. Как Леха.
– Да-а-а. Че-то Саркисович и, правда, нажимал не по делу. Лехе вот еще пить и пить… Как же мы теперь, а?
Вопрос повис в воздухе.
Ирка доводила последние штрихи. Она работала четко и быстро, словно боялась не успеть, закусив губу и нахмурив брови. Мелок стучал о паркет, елозил по нему, скрипел и крошился, – в этих звуках было бы что-то мистическое, если бы не лехин утробный рык. Сколько надо было выпить, чтобы так долго и смачно блевать? К тому же этот саундтрек совсем не подходил к видеоряду.
Наконец Ирка выпрямила спину.
– Все? – Берковский подался к ней.
Не вставая с колен, она обернулась и покачала головой.
– Нет.
Федор Саркисович все так же лежал без движения. В золотистом контуре, как в саркофаге. Казалось, его окружил нимб, опоясав мертвое тело, заставляя светиться в лучах солнца. Все ждали чуда, но его не было.
– Что дальше? – Петелицын перевел вес с одной ноги на другую. Киреев удрученно смотрел на жену.
Наступило тягостное молчание. Никто не знал, что дальше.
– Стоп, а где Леха? Че-то не слышно его, – вдруг опомнился Берковский и первым вышел из комнаты.
Леха лежал на белом кафельном полу в ванной комнате. Глаза его были закрыты, подбородок перемазан рвотной массой. Ярко горел свет, и резко пахло. Петелицын приблизился и, присев, положил на его шею два пальца.
– Жив, – сообщил он Кирееву и Берковскому, глядя на них снизу вверх.
Из-за их спин вышла Ирка. В руке у нее был все тот же мелок.
– Уступи мне место, – тихо сказала она.
– Ты чего? – захлопал глазами Петелицын. – Он же живой.
– Встань и уступи мне место, – ровным голосом повторила Ирка.
Берковский махнул ему из-за ее спины: делай, что велит. Киреев напрягся, сжав кулаки.
Петелицын встал и, обойдя Ирку, отошел к мужчинам.
Ирка снова присела на колени, и мел засвистел по кафелю.
Киреев смотрел на спину жены, думая, как много он пропускает в своей жизни. Как наебывает сам себя каждый день и каждую минуту, не замечая, что творится у него под носом. Если не знать того, с кем ты спишь, что можно сказать о тех, кому до тебя вообще нет дела. Что он мог сказать о себе и о мире, в котором он, якобы, жил.
Едва Ирка соединила контур, Леха открыл глаза. Взгляд был мутен и непроницаем. Ирка помедлила и потом выписала на его лбу золотой крест.
– Кхы, – прохрипел Леха.
– Очнулся, – глупо улыбнулся Петелицын.
– Ага, – подтвердил Берковский. Губы его тряслись.
Ирка, закрыв лицо перепачканными золотом руками, заплакала. Киреева пронзила догадка. Почувствовав внезапную слабость, он прислонился к стене.
– Леха, как ты? – спросил Петелицын. И добавил:
– Не хватало нам еще одного покойника.
– Это не Леха, – качнул головой Киреев.
– Что? – Петелицын обернулся к нему. – А кто это, по-твоему?
– А ты сам не видишь? – устало усмехнулся Киреев. – Это Федор Саркисович.
– Да ну нах, – протянул Петелицын, вытаращив глаза.
Зазвонил телефон, и Киреев полез в карман.
– Кто там? – прохрипел Леха.
– Партнер по бизнесу, – ответил Киреев, посмотрев на высветившийся номер. – Индус.
– Партнер, говоришь… – Леха стал тяжело подниматься на ноги.
– Федор Саркисович, может вам полежать еще? – Берковский никак не мог справиться с дрожью.
– Нет больше Федора Саркисовича, – оборвал его Леха. – Вы, двое, – кивнул он Петелицыну и Берковскому, – позаботьтесь о трупе. А мы с Киреевым поедем к Индусу. Все понятно?
Троица молча кивнула. На лехином лбу горел золотой крест.
– Спасибо, девочка, – он погладил по голове сидящую на полу Ирку. – Четко сработала.
Потом сказал:
– Кстати, мне срочно нужно выпить. Чочо-то трубы горят.