Запойное чтиво

Розга :: Роман-эстафета. Глава 7. Легким дымом улетая…

2010-06-16 12:41:12

Глава 1 (ФС): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=2905
Глава 2 (А.Б.Бурый): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3038
Глава 3 (леПРОЗАрий): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3149
Глава 4 (opar): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3218
Глава 5 (AbriCosinus): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3251
Глава 6 (Грависапа Ю): http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=3324


Тем временем Федор Саркисович продолжал сотрясаться в приступах беспощадной икоты.
…Но Ирина Андреевна здесь была уже ни при чём. Мысль обвести белым мелом самого Федора Саркисовича ей пока даже и в страшных снах не являлась и не мерещилась. В тот конкретный момент в голове ее вообще не осталось никаких мыслей. Она склонилась над лежащей перед ней уборщицей, заворожено наблюдая за странными метаморфозами, что происходили с телом узбечки. Сначала оно задрожало, потом вдруг стало оседать, словно плавиться, прямо с одеждой – и так, пока не превратилось в лужу черного воска. «Воск» этот растекался, заполняя собой белый контур, очерченный мелом, по его поверхности пробегала рябь, но вырваться за границы контура «воск» не мог.
Ирина заставила себя отвести взгляд от масляной лужи, и к ней, наконец, вернулась способность мыслить. «Господи, неужели это я сделала?» - забилось в голове. Тут же вспомнилась какая-то детская сказка, где ведьма оседала на пол кучей грязного тряпья, причитая «Я таю, я таю!» - а маленькая девочка в красных туфельках радостно смеялась, глядя на совершенное ею убийство. «Похоже, Тотошка, мы больше не в Канзасе» - это было последнее, что промелькнуло в голове Ирины, и женщина с глухим стуком упала рядом с тем, что еще минуту назад было телом узбечки.
Оно и к лучшему – иначе бы Ирина увидела, как «воск», окончательно заполнив собой контур, начал истончаться, бледнеть, пока от него на полу не осталась обычная серая тень. Ну, не такая уж и обычная, учитывая, что у тени не было хозяина. Не видела Ирина и того, как тень вдруг оторвалась от пола и легким, почти незаметным облачком заскользила в воздухе, поднимаясь все выше над головами людей. А людей в зале хватало. Лежащее тело молодой женщины с белым мелом в руке вдруг как-то разом окружила довольно плотная толпа. «Врача, нужен врач, человеку плохо!» - закричал кто-то, еще кто-то полез за мобильником, замелькали вспышки… Всего этого Ирина в тот момент не видела, зато смогла посмотреть позже на Youtube. Ролик «Дамочка забухала в «Домике»» еще несколько недель ей услужливо сбрасывали на почту знакомые, опознавшие Ирину в женщине, что валялась без чувств на полу в зале аэропорта «Домодедово» - конечно же, с задранной юбкой. Носившаяся над головами тень в ролик не попала. Она поднялась под самый потолок, сделала несколько кругов, словно принюхиваясь, после чего устремилась к дверям.
… Когда Петенька Берковский вышел из кинотеатра «Пять звезд» на Павелецкой, было уже темно. Он остановился под фонарем, закурил, привычно оглянулся по сторонам – много ли народу. Ловить такси не хотелось, хотелось отправиться домой, как он это называл, «своим ходом». Но чтобы полет остался незамеченным, нужно было подняться довольно высоко – туда, где фонари не светили. Полет по городу – Петенька давно это усвоил – дело опасное. Опасаться нужно было не столько свидетелей, сколько натянутых между домами проводов. Обычные пешеходы и не подозревали, какой плотной паутиной покрыт город. Вторая опасность – вышки-ретрансляторы мобильной связи: стоило зазеваться, отдавшись полету, и тут же прямо перед носом оказывалось очередная башня. Поэтому Петенька так любил летать над морем, когда удавалось вырваться «на юга». Только там он мог, наконец, полностью расслабиться и почувствовать себя невесомым.
На земле же его догонял собственный вес, изрядный, чего скрывать. Но абсолютно не ощущаемый самим Петенькой. Был момент, когда он попытался сесть на диету и даже купил электронные весы. Берковский заулыбался, вспоминая регулярные взвешивания. Стрелка послушно показывала каждое утро, что вес его снижается – и так до того момента, пока Петенька не сообразил, что обманывает самого себя. Ну да, совершенно неосознанно обманывает: чуть-чуть, незаметно приподнимается в воздухе над платформой весов. Какие тут взвешивания... Да и кому нужно это похудание, если сам Петенька ощущает себя мотыльком невесомым, комариком юрким, пчелкой трудовой…
Кстати, о трудах. Последнее время трудиться хотелось все меньше. Петенька всегда отличался неким легкомыслием, даже легковесностью, но с утратой тени свойство это только усилилось. Словно вместе с тенью исчезали и последние привязки к миру «ползающих». И лишь постоянное ворчание партнера, его звонки да ругань заставляли Берковского вспоминать, что даже летунам нужны денежки, а чтоб добыть денежек, надо трудиться, а не только порхать. Например, все-таки завершить дело с индусом. Или толком переговорить с новым знакомцем, Фёдором Саркисовичем, который, проведав (знать бы еще как!) о невероятном даре Петеньки, обещал золотые горы и даже показал издали их сияние, щедро расплачиваясь за несложные поручения – слетать туда, принести то, подкинуть до места этого… Но вот сосредоточиться ни на одной полезной и нужной для будущего благополучия мысли Петенька не мог. В душе ему было наплевать и на партнера, и на индуса, и даже на Саркисовича – как и на свое будущее по большому счету. Взлететь бы повыше, да еще выше, да еще – и так, пока не упрется головушкой легкомысленной в твердь небесную, или пока не слипнутся легкие, да не закипит кровь – или что там происходит на космической высоте? А что тянуть-то, прям сейчас и узнаем…
Петенька расправил плечи, с удовольствием наслаждаясь тем, как тает ощущение собственного веса, сделал шажок вперед, разбегаясь больше по привычке, чем из необходимости… И неожиданно споткнулся. Опустил глаза – это что на новости? И увидел ее, родимую – такую знакомую тень. Наклонился, недоверчиво провел по шершавому асфальту рукой. Встал, поднял руку – тень послушно повторила. Рысцой перебежал к соседнему фонарю, оглядываясь – тень льнула к ногам верным псом. В ногах при этом чувствовалась странная тяжесть. Берковский легонечко направил тело вверх, ноги оторвались от земли, а тень осталась внизу привычным силуэтом. Фуххх…
Петенька прислушался к себе. С удивлением обнаружил, что желание взлететь немедленно туда, к звездам, исчезло. Более того, он вдруг отчетливо осознал, что мог натворить еще минуту назад. Идиот, чем думал-то? Куда его несло, в безвоздушное пространство, за Белкой-Стрелкой? Может, и правда «белочку» словил? Так нет же, давно уже не пьет, зачем ему, если полет пьянит-дурманит почище любой браги или синтетики… Голова заработала как никогда отчетливо, словно легкомысленный морок, что одолевал его с момента пропажи тени, рассеялся окончательно. Значит, так. Завтра – к индусу. Или нет, индус подождет, даже если партнер выкинет его из дела, без бабок не останемся. С Федором Саркисовичем дела куда более серьезные намечаются. Так что первым делом – к нему. Индус подождет. Петенька опустился на землю. С солидностью, которую давно в себе не замечал – ну, с того момента, как тень испарилась, – шагнул к обочине и поднял руку, останавливая проезжавшую мимо попутку.
…Федор Саркисович удовлетворенно откинулся в кресле. Потянулся к ежедневнику, открыл и сделал пометку напротив десяти часов утра следующего дня – «Берковский». Как штык будет, никуда не денется теперь. И тут же опять содрогнулся в приступе икоты. Да, с икотой тоже пора что-то делать. Вырвал лист, что-то на нем написал, скомкал и закинул в рот. Поморщившись, запил щедрой порцией виски, прислушался. Икота прошла. Ну что же. Значит, война. Пока счет «1:1».
…И приблизительно в то же время где-то далеко, в Твери, проснулся индус. Привстал с тонкой циновки, с беспокойством огляделся по сторонам: что-то не так. И почти сразу понял: тонкий дымок, который шел от ароматической палочки, обмотанной короткими волосами, почти полностью рассеялся в воздухе. С сухим треском палочка вспыхнула в последний раз и погасла. Кучка пепла под ней вдруг начала плавиться, как воск. Прямо на глазах лужица «воска» испарилась, облачко пара задрожало и развеялось. Индус вздохнул. На секунду задумался и громко хлопнул в ладоши. Почти сразу в комнату вбежал слуга, согнулся в поклоне, замер.
- Неси слюну Киреева. Там должно было остаться, после дегустации, - скомандовал индус и потянулся к резной шкатулке, что стояла у изголовья. От шкатулки шел резкий, пряный аромат.