А. Б. Бурый :: Роман-эстафета. Глава 2. Станислав Иванович.
2010-05-04 08:45:51
Первая глава: http://www.graduss.com/?todo=show_creo&cid=2905Дальше ехал почти без происшествий, если не считать одного маленького инцидента. Когда доехал до Москвы, свернул на МКАД, но там оказалась мёртвая пробка. За полчаса оказался только у бусиновской эстакады и решил дальше не тыркаться, а поехать через центр. На посту ГИБДД остановили для проверки документов. Лейтенант как будто высматривал именно его – глаза метались между автомобилями как попкорн на раскалённой сковородке, но, наткнувшись на тойоту Киреева, остановились и, как бы это сказать… просветлели немного. Лейтенант поднял жезл и указал в сторону обочины. «Во пидор», - пробормотал Киреев, включил поворотник, принял вправо и остановился, опустив стекло. Рожа у этого лейтенанта казалась удивительно знакомой, но где он её видел, вспомнить не мог.
- Лейтенант Петелицын, Отдельный бата…
- Как Вы сказали?
- Отдельный…
- Нет, фамилию повторите.
- Петелицын, а что?
- Ничего. Что-то ро… лицо мне Ваше больно знакомое.
Он вдруг неожиданно понял, на кого похож Петелицын – на лейтенанта, у которого Киреев забрал пакет. Только фамилия у него была какая-то всё-таки другая, вроде…
- Все люди похожи друг на друга, - ответил Петелицын, - потому что на двух ногах ходят. Предъявите документы, пожалуйста.
Киреев потянулся за барсеткой и выудил оттуда бумажник с документами.
- В порядке документы, товарищ лейтенант, - сказал он, протягивая лейтенанту бумажник.
- Ага, сейчас посмотрим. Тэк-с… А техосмотр? Угу. Страховка? Ага. Ну, хорошо… А что, Сергей Васильевич, хорошая машина – тойота?
- Нормальная. Пока не жалуюсь.
- А я тут в журнале «За рулём» читал, что у них есть слабое место – замок бардачка плохой. Открывается иногда от тряски в самом неподходящем месте. Не дай бог пропадёт что-нибудь…
Киреева как током ударило. Не нравился ему этот лейтенант.
- Так ведь у нас в России дороги хорошие. Вон сколько денег в них вбухивают. Тряски у нас не бывает.
- Не бывает? Ну-ну… Счастливого пути Вам, Сергей Васильевич.
Настроение было испорчено окончательно. Киреев почувствовал, что он вляпался в какую-то неприятную историю, а предчувствие редко когда обманывало. Вот только куда оно делось, когда он брал пакет у Потылицына (именно такая была у него фамилия, теперь он её ясно вспомнил), было совершенно непонятно. Ещё эта дурацкая реплика про бардачок. То, что эти два случая были связаны друг с другом, он уже не сомневался, тем более, что Потылицын и Петелицына были похожи друг на друга как два яйца одного помёта. «Почему же он себя тогда повёл как идиот?» - думал Киреев, вспоминая, с какой лёгкостью лейтенант расстался с пакетом, - «не мог же он облажаться, потом опомниться, примчаться в Москву быстрее меня, поменять в документах две буковки фамилии – и всё это для того, чтобы сказать, что в тойоте плохой замок бардачка! Бред какой-то…»
Киреев посмотрел в зеркало заднего вида. На ближайшем перекрёстке свернул направо, потом ещё раз направо, потом налево. Хвоста вроде не наблюдалось. Включил аварийные огни, прижался к бордюру и остановил машину. На всякий случай ещё раз огляделся, открыл бардачок, достал пакет. Огляделся, распаковал пакет, огляделся, посмотрел на содержимое пакета. Денег там не было. Вместо них лежала карта «Долина Сукко, Большой Утриш», Кавказ, масштаб 1см: 500м., вырезка из советской газеты «Правда» с фотографией Ленина за письменным столом и конверт. Надорвав конверт, Киреев выудил оттуда записку и прочитал: «Нинэль у нас. Если хочешь сохранить её для потомков, следуй нашим указаниям». Ничего не поняв из этой надписи, он перевернул листок. На другой стороне была нарисована круглая рожица, подмигивающая Кирееву правым глазом. Носа у этой рожицы не было. «Чертовщина какая-то», - пробормотал Киреев, но на всякий случай набрал номер жены. Ответили не сразу.
- Алло…
- Алло, Ир, ты где?
- В Караганде! Дома, где ж ещё? Что, контролировать меня будешь?
- Нет, Извини. Слушай, ты это… Из дома никуда не выходи. Я потом тебе всё объясню.
- Я что, под домашним арестом?
- Да нет, просто вляпался тут в одну неприятную историю.
- Ты вляпался, ты и выляпывайся. А меня не вляпывай.
Связь прервалась.
«Дура набитая» - пробормотал Киреев и нажал на педаль газа. Радиоприёмник, который почему-то молчал всё это время, заговорил бодрым женским голосом, вывалив из динамиков на головы радиослушателей очередную порцию новостных фекалий: «Криминальная хроника. На Юго-Западе Москвы, на улице Миклухо-Маклая, автомобиль BMW сбил на пешеходном переходе молодую женщину с ребёнком. Ребёнок погиб, женщина в тяжёлом состоянии отправлена в реанимацию. Нарушитель с места происшествия скрылся, но свидетели успели запомнить номер машины. Предположительно автомобиль принадлежит лейтенанту ГИБДД Путолицыну…». Услышав новую версию этой фамилии, Киреев от неожиданности чуть не вылетел на встречную полосу и резко затормозил прямо посередине дороги, вызвав тем самым порции трёхэтажного мата у двигающихся следом водителей.
- Ну, сука, ты у меня ещё попляшешь, я тебя выведу на чистую воду, я на тебе лучшие грани своего дара опробую, - сказал Киреев вслух, вдавил педаль газа и вывернул руль резко влево. Тойота развернулась через двойную сплошную, возмущённо завизжав резиной. Уже через десять минут Киреев оказался на месте. На всякий случай остановив машину в конце улицы Дыбенко, не доезжая ста метров до круга, вышел, огляделся и пошёл быстрым шагом в направлении поста ГИБДД. Подойдя к посту, всмотрелся в лица ментов, проверяющих транспорт на улице, и, не найдя среди них искомого, вошёл внутрь
- Вам чего? – спросил майор, сидящий за пультом.
- Извините, мне с Петелицыным поговорить надо.
- С кем?
- С лейтенантом Петелицыным.
- Вы ошиблись адресом. У нас таких нет.
- Как нет?
- Вот так и нет. А что Вас удивляет?
- Нет, ничего, извините.
Выйдя на улицу, ощущая себя полнейшим идиотом, Киреев не спеша побрёл к машине, пытаясь разобраться в каше, творившейся у него в голове. Мысли путались, сталкивались друг с другом, дрались, ссорились, в общем, делали всё что хотели, за исключением одного – никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку и от этого ещё больше путались, сталкивались, дрались и ссорились. Подойдя к машине, открыл дверь, сел в кресло, посидел минут пятнадцать, попытавшись прийти в себя и повернул ключ зажигания… «А мы думали, что ты умнее», - отобразилось на экране бортового компьютера. Киреев похолодел и огляделся по сторонам. Бардачок был открыт. Сверху, над картой Москвы, лежал листок бумаги, свёрнутый вчетверо. Развернув его, он прочитал: «Жду тебя в 21.00 у кассы №7 аэропорта Домодедово. Если опоздаешь, или не приедешь, будет хуже. Станислав Иванович». На оборотной стороне листка была нарисована всё та же рожица, но с хорошо обозначенным носом и подмигивающая на этот раз левым глазом. В аэропорт решил ехать.
Он завёл машину и выключил радио. Старался ехать ровно, не совершая никаких рискованных манёвров и держаться подальше от машин ДПС. Ему казалось, что всюду, из-за каждого угла над ним наблюдают Пытылицыны, Путюлицыны, Пэтэлицыны и многочисленная армия их почитателей, а он остался один в этом враждебном ему мире. Он проклинал ту секунду, когда взял чёртов пакет и готов был отдать многое, чтобы вернуть этот момент, подписать протокол, лишиться прав и успокоиться. Теперь же он был вынужден ехать в аэропорт на встречу со Станиславом Ивановичем.
Достав из кармана мобильный телефон, набрал номер жены.
- Дома, - разадось из динамика.
- Что? – спросил Киреев
- Дома, - повторил динамик.
- Что дома?
- Ты хочешь спросить, где я. Отвечаю: дома.
- Нет, Ир, тут всё гораздо серьёзнее. Мне надо уехать на несколько дней.
- Что? Куда?
- Не знаю пока. Скорее всего, на Кавказ.
- Ах ты козёл! Сам мне звонишь, контролируешь, а при этом срочно на Кавказ собрался? Что, к морю поближе, там бабы вкуснее трахаются?
- Ир…
- Да я уже почти тридцать лет как Ира, я…
- Подожди, успокойся.
- Да не буду я ждать. Всё, проваливай.
Связь прервалась.
«Дура набитая» - утвердился Киреев в поставленном диагнозе.
Опять пошёл дождь. Небо затянулось серыми тучами, сообщая всем людям, под ним находившимся, импульс тоски и безысходности. Тяжёлые капли падали на лобовое стекло с глухим звуком, пытались куда-то бежать, но в итоге умирали, сметаемые «дворниками». Странно, но ещё утром такая погода вызвала у Киреева совершенно другие эмоции, но тогда ничего не предвещало неприятностей, а теперь жизнь демонстрировала свою толстую и прыщавую задницу, как бы показывая, что можно сколько угодно рыпаться, но потом тебя так же сметут, как будто тебя никогда и не было. И он чувствовал, как с каждой секундой погружается всё глубже и глубже в эту задницу и понимал, что, если в корне ничего изменить не удаётся, надо хотя бы попытаться устроиться поудобнее. Кто-то с ним играл в кошки-мышки, но кто и зачем понять не было никакой возможности. Чего от него хотела вся армия Потылицина, кто такой Станислав Иванович и почему надо спасать какую-то мифическую Нинэль, было совершенно непонятно. Тем не менее, он чувствовал, что если ослушается, случится настоящая беда, которая коснётся не только его, но и его близких. Именно поэтому он вёл сейчас свою машину по направлению к аэропорту Домодедово, надеясь не опоздать к назначенному времени. В итоге приехал гораздо раньше и успел перекусить, немного подремать на кресле в зале ожидания и даже высмотреть в толпе нескольких клонов лейтенанта Потылицына. Впрочем, может быть, это был всего лишь плод больного воображения.
Строго в назначенный час подошёл к седьмой кассе аэропорта и огляделся по сторонам. Какой-то пожилой человек в плаще разглядывал расписание.
- Простите, Вы – Станислав Иванович? – спросил у него Киреев.
- Нет, извините, - ответил человек в плаще.
Киреев посмотрел на часы. Ровно девять. В эту самую секунду кто-то его похлопал сзади по плечу. Киреев обернулся и застыл в оцепенении.
- Ты? – вырвалось у него, - ты что здесь делаешь?