«И Конфуцию не всегда везло». Поговорка.

Вступление:

«СЁГИ - японский вариант шахмат, название переводится как «игра генералов». В них играют на деревянной доске, расчерченной решеткой на 81 клетку. У каждого игрока по 20 фигур 8 наименований, отличающихся друг от друга своей ценностью, силой и рисунком ходов. В сёги фигуры внешне различаются не формой и цветом, а размером фишки и иероглифом, написанным на ней. И уже с этой точки зрения игра в сёги несколько сложнее шахмат, где на поле в 64 клетки двигаются по 16 фигур 6 наименований каждого цвета. Фигура всегда устанавливается острой стороной к противнику. При совпадении конечной задачи – заматовать короля противника - у сёги есть и дополнительные сложности. Так, взятую фигуру противника можно сбросить,- "рекрутировать" в свое войско. Таким образом, потеря фигуры оборачивается двойным, а то и тройным ударом. Это значительно расширяет тактику и стратегию игры.» (Энциклопедия "Япония от А до Я")


«В одном фантастическом рассказе коварный инопланетный разум решил выявить преимущество одной из двух враждующих рас, предложив сыграть в разновидность шахмат будущего. Главному человеческому герою нужно было остаться в живых, не проиграть, но и не победить соперника (тем самым убив) а превратить его в союзника, то есть свести игру к пату. Состояние «Буриданового осла» по Лейбницу, когда кинетическая энергия равна потенциальной. Ситуация неприятная, если взглянуть на неё трезво. «Состояние покоя». Это была бы равновесная система или просто – смерть. В сёги ничьей не бывает.

В традиционных шахматах, есть известная формула ценности фигур: где за единицу измерения берётся пешка, и тогда конь и слон оцениваются в три, ладья - в пять, а ферзь - в девять пешек. И каждый шахматист в мире, от Каспарова до начинающего игрока, применяет эту формулу для определения материального преимущества. Естественно, подобное ожидается и в сёги. Однако формулы здесь не применишь - кроме начальных стадий игры, материальное преимущество не имеет в сёги такого большого значения. Правило сброса, определённо, сделало сёги разнообразной и таинственной игрой, которая, похоже, до сих пор недоступна для компьютеров».


Обо всём этом думал Борис, неспешно попивая кофе унылым октябрьским днём, глядя в окно с оторванным карнизом. На полу валялась мокрая грязная штора. Голова болела, напоминая о вчерашнем, ещё напоминал о вчерашнем разбитый аквариум, две кастрюли с водорослями и песком, осколки стекла на полу. В трехлитровой банке, глупо пуча глаза, одиноко шевелил плавниками единственный оставшихся в живых телескоп. Торопиться было некуда. Борису пришлось уволиться с работы, деньги кончались, дальнейших перспектив пока не было видно, одни проблемы только. Кот крутился под ногами с жалобным мяуканьем. Борис вздохнул, прошаркал к холодильнику, достал коту сосиску.
«На исходную!»- скомандовал он ему, кот зная правила игры, отбежал к окну и сел. Борис порезал сосиску на части, стал подкидывать кусочки вверх. Кот двумя лапами ловил их, как заправский вратарь, и с урчанием сжирал. Борис грустно посмотрел на него, сказал: «Останешься ты скоро Васька, на улице да без хозяина, но таковы правила игры». И помолчав, добавил: «Может быть». Кот довольно потерся об его ноги и мурлыкнул, он ведь тоже знал правила.

«"Взятие" - это ход на поле, на место занятое фигурой противника. В этом случае
фигура противника снимается с доски и размещается рядом с ней. В отличие от
шахмат, где взятые фигуры удаляются до конца игры, в сёги они могут в
дальнейшем быть использованы как свои. Эти фигуры находятся в "резерве" ("в
руке") и в любой момент такая фигура может быть выставлена (сброшена) на
любое свободное поле».


Последние два года Борис успешно работал начальником производства в небольшом пельменно- колбасном цехе. В подчинении у него было 20 таджиков. Таджики были работниками трудолюбивыми и непритязательными. Водку не пили, на смены не опаздывали, отличались исполнительностью и пунктуальностью. Жили поблизости, на территории автомобильной разборки в старых вагончиках для рабочих. Кормились таджики на производстве, деньги откладывали. Время от времени один из них улетал на родину отвозить накопленное в родной аул. Хозяин Павел Геннадиевич Сек, естественно сразу прозванный Борисом «Палсекамыч», нарадоваться на них не мог.
Потому как, платив по 250 долларов таджику, он видел лишь увеличение производительности труда, в то время как от русских он видел только увеличение количества опозданий, стойкий запах перегара и, в конце концов, прогулы с недовольным бурчанием по поводу увеличения зарплаты. Тем паче, что по-русски таджики говорили очень плохо, за исключением лишь нескольких «толмачей», которые «по делу» беспокоили Бориса, а на глаза «хозяина» старались не попадаться, разбегаясь при его появлении.

Палсекамыч своим видом и телосложением напоминал известного мультяшного персонажа Шрека только в старомодных совиных очках. Безобразно большой рот, толстые губы, глаза чуть навыкате. Всё это создавало обманчивый образ некоего большого добряка, которым он успешно пользовался. Когда у Бори спрашивали, что за человек его босс, он отвечал, что у патрона всего лишь два недостатка, он глупый и жадный и одна страсть- рулетка.

Во время «первоначального накопления капитала» Палсекамыч решительно выгнал всех русских рабочих и оставил из бывших работников только Бориса. Борис был сыном его бывшей сослуживицы, закончившим факультет университета с непонятным Палсекамычу названием ПМПУ. «При Союзе» Палсекамыч работал водителем в институте статистики и частенько подвозил молоденькую тогда мать-одиночку до подъезда.

Производство наращивалось, Палсекамыч набрал себе еще одну смену из тех же таджиков, расширил ассортимент и понял, что на бумажках всего не удержишь. Вот тут то и пригодилась Борина специальность. Борис собрал несколько компьютеров, соединил их в сеть, поставил крякнутую 1С и обучил работать на ней трех тёток- бухгалтеров предпенсионного возраста с соседнего завода ЖБК. Все складывалось хорошо. Борис следил за производственным процессом, помогал тётушкам из бухгалтерии осваивать Виндовс, админил, иногда, как полагается, ставил систему заново, а в свободное время играл в сёги.

В сёги Бориса научил играть однокурсник-китаец и Борис, имевший звание мастера спорта по шахматам, легко освоил азы игры. Он вступил в клуб любителей сёги, всерьез увлекся японской культурой, участвовал во многих разнокалиберных турнирах, по праву считаясь очень хорошим игроком, и даже вошел в Питерскую ассоциацию сёги.

«У каждого вида фигур свои возможности ходов и все они, помимо короля и золота,
могут переворачиваться во время пересечения линии переворота или хода за ней,
изменяя при этом свои возможности. Три последние горизонтали доски
(относительно каждого из игроков) являются так называемой «зоной превращения».

Предприятие процветало, поставщики с покупателями уже не морщили брезгливо нос в провонявшей полуфабрикатами приёмной, а под свежестью кондиционера подобострастно глядели на туповатую красавицу, новенькую секретаршу Палсекамыча. Наташа изредка одаривала их тем, что процокав каблуками в приёмной, в разных ракурсах нависала своим внушительным декольте над столом, позволяя всем сидящим по достоинству оценить обтекаемый упругий круп и швы на чулках. Попутно Наташа делилась с посетителями своими наблюдениями по поводу окружавшей её живой природы. Категорично: «Терпеть не могу крыс! Они такие умные!» Или глубокомысленно: «Я тут подумала, что тараканы… Ой, забыла!» Попутно она сплавила на живодёрню всех дворняжек с территории предприятия и подумывала взяться за котов. Представляя очередного посетителя, она часто путала имя, отчество и фамилию, перевирала название фирмы, местоположение, из-за чего случались нелепые казусы: "Павел Геннадьевич, к вам пришли двое. Какие-то Усовик и Жора".
Удивлённый директор Ижорской фирмы «Усов и Компания» оглядывался в поисках неведомого Жоры, но Наташины формы каждый раз спасали ситуацию. Взгляд, как заколдованный упирался в них и частности мгновенно забывались. Надо заметить, что у этих форм было еще одно архиважное занятие: ублажать руки и другие части хозяйского тела еженедельно втайне от жены в съёмной комнате тихой коммуналки.

Время шло быстрее и денежнее. Палсекамыч потихоньку превращался в Палгенсека, выгодно прикупил автоматическую линию по производству полуфабрикатов у разорившегося не без его помощи конкурента, «линию Маннергейма», как он её называл. Палсекамыч уже приценивался к «статусной» даче на Карельском перешейке, подумывал, как бы выкупить комнату для Натальи, и обратить свою пассию из чудом не скатившейся до проституции псковской скобарихи в холёную петербурженку. Да и подразбитый джип Nissan можно было обновить.

«Поскольку фигуры никогда не выходят из игры, в игре нет ярко
выраженного эндшпиля. Теоретически, партия может длиться бесконечно долго.
Теория сёги рекомендует специальные построения («крепости»), когда
король окружён большим количеством фигур, и штурм такой крепости
крайне затруднителен».

Всё вдруг неожиданно кончилось в один день. У одного из таджиков разболелся зуб и он, отпросившись у Бориса, взяв пятерых собратьев для храбрости, отправился его лечить. Шестеро таджиков поднялись ни свет ни заря и, не зная ни одной улицы в городе, кроме Невского проспекта, справедливо решили, что уж там-то наверняка найдется какая-нибудь клиника. Так и оказалось. Шестеро небритых таджиков в полосатых, как матрасы, халатах организованной колонной вошли в стоматологическую клинику "Меди" прямо с открытия в 8 утра. В пустынном холле регистратуры они увидели медсестер в кокетливых голубых шапочках. Шестерым таджикам в гардеробной всучили синие полиэтиленовые бахилы, они переглянулись и напялили их себе на головы. "Запасные" рассовали по карманам. Так они и предстали во всей красе – в шеренгу, перед охранниками на первом этаже. Старший сделал шаг вперёд, распахнул халат и попытался достать из-за пояса мешочек с деньгами, но охранники оказались без чувства юмора и были явно напуганы последними событиями, приняли невинных таджиков за самоубийц - шахидов, в мгновение ока скрутили ничего не понимающих бедолаг и вызвали милицию. Глупее не придумаешь. Дальше всё было еще хуже.


Менты с трудом поняв, где проживают таджики, погрузили их в две машины и повезли по городу. На подъезде к заводу таджики, радостно улыбаясь, залопотали на своём, давая понять, что приехали по адресу, но из машин их милиционеры почему-то не выпустили, а лишь вызвали подмогу и молниеносным штурмом взяли полуподпольный цех по производству пельменей и колбас. «Линия Маннергейма» безвольно пала без единого выстрела. Крысы с таджиками позорно попрятались по шхерам. Была инициирована общая проверка. Палсекамыч, не расставаясь с валидолом и коньяком, был вынужден заплатить за каждую живую душу без регистрации взятку по тысяче долларов. И это ещё не всё. Прямо на глазах дача уплывала к инспекторам из налоговой, новая машина - в СЭС, а Наташа в качестве последней боеспособной единицы уже героически ублажала усатого капитана из пожохраны. Пока только чашками кофе и своими видами, но во всех ракурсах сразу.


Вечером, вызвав Бориса к себе в кабинет, в присутствии трех бритоголовых личностей несимпатичного вида, Палсекамыч произнес следующий текст:
-Из-за твоей безалаберности, Боря, я потерял порядка 200 тысяч долларов. Двадцать из них твои. Я очень хорошо отношусь и к тебе, и к твоей матери, но боюсь, вам придется заложить твою однокомнатную в центре. Работник ты неплохой, увольнять я тебя не буду, со временем скопишь, как наши таджики.
Один из бритоголовых неприятно заржал, но оборвавшись, притих под суровым взглядом Палсекамыча. Побелевший Борис написал две бумаги, первая - расписка на деньги, вторая - заявление о бессрочном отпуске.
-Подумай насчет времени и позвони.
-Время не имеет значения, - только и выдохнул Борис.
-Чего-чего?- не расслышав, переспросил Палсекамыч, но для Бориса его уже не существовало, он вышел и хлопнул дверью.

«Фигура, находящаяся "в руке", может быть выставлена (сброшена) на любое
свободное поле доски, что считается очередным ходом. Фигура сбрасывается
только в непревращенном виде (даже если она была превращенной до взятия).
Нельзя выставляться на поле занятое фигурой противника. После выставления
фигура приобретает те же права, что и находящиеся на доске. Если фигура
сброшена в лагерь противника, она может превратиться, только сделав
следующий ход, даже если он сделан на поле за пределами зоны превращения».

Он шел по мокрому мистическому городу, механически наблюдая за отражением фонарей в лужах. Их сверкающие ореолы распадались брызгами от проезжавших мимо машин и вновь стекали обратно, восстанавливая шаткое равновесие отображенного образа. Туманная морось приятно холодила лицо, иногда Борины ноги окатывала струя воды из-под припозднившегося лихача. Борис этого не замечал. Вода в канале плавно колыхалась еле слышным мерным плеском, искажая стены домов, полозья оград, изломанность крыш, с той сюрреалистичной значимостью, присущей только этому городу. Борис поймал себя на одной очень неприятной мысли. Он нервно дернул рукой, будто отмахиваясь от неё, и резко развернувшись, быстро пошел в сторону магазина «24 часа».

«Слон (каку) ходит по диагонали в любом направлении на любое число полей,
не занятых другими фигурами (аналогично шахматному Слону).
Превращается в коня-дракона (ума),
который дополнительно к возможностям слона может ходить на одно
поле по вертикали или горизонтали в любом направлении.
"Превращенный Слон стоит трёх Генералов"».

В магазине его неуверенно окликнули, он обернулся и увидел своего одноклассника Козёнова, который помимо полного имени Вольдемар, обладал непонятным окающим акцентом и работал "секурити официром" в компании «Инет-Ида+», чем очень гордился. Ходили слухи, что он даже денег не получал, работал охранником из любви к искусству, а зарплату брал едой, устаревшими девайсами для компьютера и картами оплаты интернета. Козёнов в школе отличался туповатой дисциплинированностью и трудолюбием. За акцент, как и за имя, был ответственен Козёнов-старший, гордившейся своей бурлакской родословной и силой ремня прививший характерный волжский выговор единственному чаду. Тугоумие прививать не пришлось, оно без особых усилий благополучно передалось по наследству, по классической схеме доминантности признака. Учителя жалели «Вову», а ребята подтрунивали. Окончательно он убил одноклассников всплывшей историей о том, как приводил свою подругу из умственно отсталой школы домой и клал под её объёмный зад газету.
«Шобы мама не зополила, шобы простынь не испачкать и на презервотивы завтрошние деньги не тратить»,- важно пояснял он, когда случай стал широко известным в 10ом классе. Школьные остряки шутили, что Козёнов, не кончив на портрет Ельцина с Чубайсом, не чувствует себя до конца удовлетворенным. Но Борис обрадовался и этому школьному «дурачку».

-О! Здаров, Вовыч! Сколько световых лет! - бодро сказал он, - давай забухаем у меня! Мне одному как-то не в кайф, а хочется надраться по-человечьи.
Козёнов с недоверием смотрел на него, глупо хлопая глазами, не ожидал он от Бориса такой любезности.
-Давай. Только у меня денег мало, сорок пять рублей всего и мелочи на рупь.
-Да ну, фигня! - отмахнулся Борис, -деньги есть.
Но Борис не учел одного момента. Козёнов в подпитии терял всяческие остатки логики и здравого смысла. Когда захмелевший Борис, окончательно поняв, что с Козёновым разговаривать не о чем, отправился в туалет поблевать, его одноклассника переклинило и он с криком: "Хули вы вылупились, твари пучеглазые!" нанес сокрушительный кросс по Бориному аквариуму из-за чего сломал себе руку. Толстое стекло лопнуло, вода хлынула на пол. Обезумевший от грохота кот истошно завопил и взлетел вверх по занавеске. Карниз, не выдержав восьмикилограммового Бориного любимца - рухнул. Боря, вылетевший, как пробка, из сортира, был в полнейшем обалдении от вида трепыхающихся на полу рыб. Где-то под столом утробно урча от страха, забился кот, а в луже воды посередине кухни сидел Козёнов и пьяно мыча, скрёб грязными обкусанными ногтями синеющую конечность.

Подойдя к Козёнову, Боря наклонился, взял одноклассника за подбородок и, глядя ему в расфокусированные глаза, неожиданно трезвым голосом произнес:
-Ну и еблан всё же ты, Вольдемар.
Он поднял ватного одноклассника и проводив его в ванную сунул синюшную руку под холодную воду, приказал «стоять полчаса». Заперев на щеколду дверь, Борис оглядел последствия разрушений. Слава Ьогу, что на полу кухни у Бориса был кафель. Он слил остатки воды в банку, пересадил туда единственную выжившую рыбку и собрал растения с камнями. Рассортировав их по кастрюлям, Борис отсосал моющим пылесосом воду. Одевшись, Борис повел дебиловатого от водки и по жизни одноклассника в травмпункт, оставил его там, прислонив в угол у подоконника и вкратце объяснил случившееся сидящим в очереди. Как всегда в историях с Козёновым, народ откровенно потешался над Бориным горем, но нашлась добрая душа, согласившаяся присмотреть за Вольдемаром и помочь впихнуть в кабинет ослабшее от непосильных нагрузок тело.

«Бухнул бы лучше с Петруччо, соседом снизу, он хоть и отморозок, но аквариумы не лупит»,- тяжело соображал Борис, когда брёл домой сквозь не прекращавшуюся морось дождя. Сосед снизу был каскадёром по профессии, по призванию и по чувству юмора. Борис побаивался его чересчур активной жизненной позиции. Он однажды «нечаянно» подшутил и над Борисом, инсценировав самоповешение. Просто прицепился к крючку от люстры, обвязавшись сзади автомобильным тросом, закамуфлировав всё это дело халатом и канатной верёвкой. Для характерной мёртвенной бледности физиономию разукрасил пудрой жены и прикрыл окна шторами. Собственно для неё он и старался, чтобы таким странным образом «оживить» разваливавшийся брак, Борис же случайно заглянул стрельнуть сигарет. Зашедшая следом жена оживилась настолько, что заикалась еще какое-то время, пока не подала на развод. Машинально вспоминая этот идиотический случай, Борис скоротал время до входной двери, прошлёпал в мокрых ботинках до кровати и повалившись на неё ничком, мгновенно уснул. Видимо подсознание усиленно боролось со свалившимися проблемами, пытаясь найти выход из этой непростой ситуации, потому как Борису снились странные сны.

«Когда фигура достигает лагеря противника, зоны превращения, у неё возникает
возможность стать превращенной, исключение составляют лишь Король и Золотой
Генерал, которые превращаться не могут. Ладья превращается в
короля-дракона (рю), который дополнительно к возможностям ладьи получает
возможность ходить на одно поле по диагонали в любом направлении.
"Одна Пешка ценнее тысячи Золотых Генералов"».

Борино утро началось около трёх часов пополудни. Через неплотно закрытые гардины просачивался так и не ушедший с ночи дождливый полусумрак. Борис во сне явственно почувствовал, что его кто-то пристально разглядывает и будто решает, как поступить с ним дальше. Борис с трудом приподнялся, напротив него неподвижным изваянием сидел кот, его расширенные желтые зрачки немигающе уставились прямо вглубь Бориного мозга. Но это был не тот взгляд из сна, но и кот был сам на себя не похож. Бориса слегка передёрнуло, хотя он не верил во всякие потусторонние сущности. Спать уже не хотелось и Борис, резко встав, направился на кухню варить кофе. Кот преданно, как собака, затопал рядышком, изогнув в немыслимом изгибе вдруг распушившийся хвост. «Странно всё это,- подумал Боря,- такое впечатление, что я это уже где-то видел или читал. Вот чертовщина! Дежавю, мать его!». Самое лучшее было отвлечься, дать сознанию успокоить уже впадавшее в панику подсознание. Он покормил вертевшегося, как обычно, под ногами кота, достал доску сёги и наспех накидал партию, которую, как ему казалось, видел во сне.

«Фигуры резерва намного сильнее, чем те же фигуры на доске,
поскольку их подвижность существенно выше. Размены приводят
не к разрядке позиции, а к её обострению, так как запасные фигуры
могут быть выставлены на доску на любое поле, в частности,
с непосредственной угрозой королю и даже с матом. Чем больше фигур
находится в резерве, тем более опасную комбинацию с атакой короля
можно осуществить. Во многих дебютах на первых ходах производится
размен слонов, что сразу же придаёт ситуации остроту».

Вывел Борю из размышлений о любимой игре телефонный звонок. Боря поднялся, взял домашнюю трубку, задумчиво подошёл к окну, сел на подоконник, достал из мятой пачки сигарету. Телефон настойчиво звонил. Он думал, отвечать или нет на звонок, но потом решил ответить. Вдруг это мама, а чем скорее она узнает о случившемся, тем лучше.
Однако голос в трубке был мужским с сильным акцентом знакомым Боре из комедийных фильмов про китайцев.
-Сдраствуйте, Борис-сан. Невасно кто я, но я снаю о васих затруднениях ис одних истосьников и о васих умениях ис других. Мне касется, мы мосем друг другу помось.
Боря сначала подумал, что шутник-сосед снизу окончательно сошел с ума, но все же решил включить дурака.
-Мистер Джеки-Чан? У меня всё окей! Возьмите, наконец, нашего Петруччо вашим дублёром, а то он покалечит себя извращённым способом.
В ответ раздалось непонятное кхеканье и через паузу некто таинственный невозмутимо, вкрадчиво продолжил.
-У вас есь долг, у вас есь умение и понимание игры. Я хосю предлосить вам намерение на партию в сёги сегодня.
Голос в трубке вдруг тоненько захихикал, как будто до него только что дошла Борина нелепая шутка. Теперь был черёд Бориса удивиться.
-Вы предлагаете партию в сёги на деньги?
-Не совсемь, но это похосе, вас единсвенный санс. Масина сдет вас внису. Поторопитесь, Борис-сан.
Раздались короткие гудки. Борис недоуменно поглядел на кота и сказал ему:
"Нихуясе!" В ответ кот мурлыкнул. Во дворе действительно стояло такси. Борис торопливо оделся, послал туманное смс маме, о том, что ему «срочно нужно уехать на несколько дней, но может все сорвется, надо поговорить» и стал спускаться вниз. Открыв дверцу, Боря глупо спросил.
-Вы за мной?
-Ну если «Вы»,-он подчеркнул,- Борис Леонов из пятнадцатой то за тобой, - водила криво усмехнулся золотым зубом и завел двигатель. Машина заурчала, Боря опасливо сел на переднее сиденье.
«Вряд ли Палсекамыч хочет меня убрать, а других врагов я не нажил»,- думал он, оглядывая салон. Салон был обычным салоном такси, из рации время от времени булькал, прорываясь сквозь штормовое предупреждение, голос диспетчера, водитель тоже выглядел обыкновенно, на музыкальном фоне обыкновенного русского шансона из магнитолы.
-А куда мы едем?
-Ты чо? Забыл, куда вызвал что- ли?, -водила заржал, - в японский ресторан на Литейный.
Он весело подмигнул. Боря решил, что лучше молчать, и оставшийся путь они проделали в относительной "матросской" тишине.
-Сколько с меня? -спросил Боря, когда такси остановилось, и полез в карман за деньгами.
-Ну ты, парень даешь, - искренне удивился водила, -за все заплачено! Борис удивленно хмыкнул, вылез из машины и направился в ресторан.