«Бурильщики» громили гостей жестоко, на голы не скупясь. Свет кинескопа мерцал на разбросанных по паласу носках, карабкался по шторам, дивану, искрился на Ваниной сальной роже. Ваня, обрюзглый мужик с трёхдневной щетиной, руками совал в рот пельмени, запивая пивом и рыгая. Когда пошла реклама, он оторвал взгляд от телевизора и стал потрошить копчёную щуку – вторую за вечер. И вот тут-то показались они.
     Иван поднёс ломтик к лицу. Сощурился. Понюхал. В мясе бурели странные точки.
     Пожав плечами, он встал с дивана, кряхтя, дошёл до стены. Щёлкнул выключателем – лампочка осветила всё убожество комнатушки.
     Иван поднял с паласа зубочистку, сел за стол и принялся колупать щуку. Вскоре на столе лежало пять червячков – крохотных, скользких, блестящих тварей.
     Иван не поверил глазам. Неужели магазинную рыбу не проверяют на паразитов? Должны ведь за этим следить?!
     Он вздохнул. Икнул. И потопал блевать в туалет.

     Директорша нависла над Иваном:
     – Зачем тебе в больницу?!!
     Иван вжал голову в плечи и соврал:
     – Почки болят.
     Женщина впилась в него глазами:
     – Почки, говоришь?!
     Когда Ваня выходил от директорши, его щёки пылали, как алые стяги. Следом тянулся шлейф потной вони. Офисные стервы фыркали, зажимали носы и кривились.

     В медцентре взяли на анализ кал, кровь, провели биорезонансную диагностику.
     – Черви в рыбе? – удивился доктор. – Это ничего не значит. Опасны яйца паразитов, их личинки и цисты. А черви – они ведь были дохлыми?

     Подул ветер с юга, город окутала тёплая промышленная дымка. В ней шагали прохожие, мяукали коты, рычали автомобили. Улыбаясь, Иван ждал на остановке автобуса; в кармане лежала справка о том, что Ваня чист.
     – Подскажите, пожалуйста, – обратилась к нему миниатюрная брюнетка, – я доеду отсюда до Острицино?
     Иван на миг задумался, затем воскликнул:
     – Абабаба!
     Девушка подняла бровь:
     – Что, простите?
     – Аба… – сказал Иван, побледнев. – Ба-ба...
     Он схватился за лицо, зажал рот, врезал себе по щеке. Что такое?! И вдруг во весь голос заорал:
     – БАБАБАБА!!!
     Брюнетка в ужасе отпрянула.

     Когда Ваня отоспался, речь вернулась.
     Вылез в интернет. На медицинских сайтах писали: паразитами заражено 95 процентов населения планеты. Всего в человеческом организме может обитать до трёхсот видов. Много таких, что разрушают нервную систему, поедают мозг. Токсоплазма, эхинококк, цистицерк. Не все тесты дают результаты, ведь встречаются паразиты настолько редкие и крошечные, что вычислить их невозможно, как ни крутись. Смерть от паразитов – явление обычное.
     Ваня записался ещё на одно обследование. Снова брали кровь, мазок, светили рентгеном – ничего. Весь вечер Иван метался из угла в угол. Потел. Хлебал кофе. И к полуночи решился.

     Не ел ничего три дня. Курить не тянуло, зато к концу голодовки разболелась голова. Если верить книгам голодарей, так кровь пожирала «мусорные» клетки в мозгу.
     – Раз черви выделяют токсины, – сказал Иван вслух, – тогда я от токсинов избавлюсь.
     И он начал прочищать организм настоями пижмы, полыни, овса. Жевал тыквенные семечки. Литрами пил минералку, а чтобы не так остро чувствовать голод, взялся за дело, которому полгода как объявил бойкот.
     Хлама набралось пять мешков. Иван пихал в них усыпанные плесенью носки, банки из-под «Балтики», бычки, прошлогодние газеты. В отдельный пакет убрал гору завафлёных трусов, вонявших за диваном. Выхлопал палас, надраил пол. Раздвинул шторы, оттёр окно. В комнату хлынул свет.
     Закружилась голова. Ваня не понял: то ли от яркого света, то ли от голода, или, может, оттого, что паразиты дохнут?
     – Даже если их нет, – сказал себе Иван, – и «абабаба» была вызвана болезнью или стрессом, правильное питание даст сил справиться и с тем, и с другим.
     Завершив курс очищения, Ваня на удивление легко бросил курить. Удалил из рациона животные белки, кофе, сахар и другие наркотики. Даже задумал перейти на самую здоровую и чистую диету – сыроедение.
     Но переход оказался мучительным.

     – Ой, задница моя! – застонал Иван.
     Он слез с унитаза, в котором блестела зелёная жижа, тщательно её изучил. Червей не нашёл.
     Третью неделю Ваня сидел на фруктах, орехах и сырых овощах. После работы потел в сауне, гоняя через поры токсины; горстями глотал витамины. И результат появился.
     Из туалета Ваня прошлёпал к зеркалу. Расправил плечи.
     В зеркале отражался приятный мужчина лет тридцати. Жир с брюха сошёл, второй подбородок растаял, щёки втянулись. Сальные железы нормализовали работу, и кожа сделалась румяной, перестала блестеть. Исчезли потливость и вонь. И всё бы хорошо, но беспокоили два момента.
     Первый – зелёный понос.
     Второй заключался в следующем.
     Согласно книгам о здоровом питании, Ванина суровая диета обязана была дать психике и телу дополнительную энергию – притом в огромном объёме. Но этого не произошло. Зато навалились сонливость, слабость и апатия. Иван чувствовал себя хилым и уставшим, будто старик, и не мог найти тому объяснений. Кроме одного. Всё-таки черви.

     Солнечные лучи сверкали в листьях орешника, искрились в клевере и под трель вертишеек будили сонный мир. Ветерок трепал волосы мужчины, бегущего по дорожке. На Ване были кроссовки Sacculina, шорты да белая майка.
     Добежав до колонки, Ваня вытащил из кустов ржавое ведро, набрал ледяной воды и окатил себя с головой. Так он боролся с апатией и вялостью. Энергичная зарядка, турник, растяжка, тайцзи – всё шло в ход.
     Взяв двухнедельный отпуск, с помощью упражнений Иван прогонял по телу кровь, насыщал её биоэлектричеством и кислородом, «оживлял» мышцы, связки, нервы и надеялся, что так изгонит незримых тварей вон.
     Вследствие такого спартанского режима с концами ушли обрюзглость, одышка и потливость; тело стало атлетичным. Иван коротко постригся, купил полувоенную рубашку, ботинки и пришёл на работу.
     Женщины раскрыли рты. Быстро стали прихорашиваться. Ваня был спокоен и уверен в себе.
     Они переменили к нему своё отношение. Начали с ним болтать, смеяться над его шутками, даже флиртовать. Ивану было приятно, но это отвлекало от работы. А работать удавалось всё хуже и хуже. И причина крылась не в болтовне офисных женщин, но была куда серьёзнее.
     Ваня стремительно начал тупеть.

     – Судрел?! – заорала директорша.
     В отличие от остальных, на неё новый облик Ивана впечатления не произвёл.
     – Что за чушь ты написал в договоре?! И где, я тебя спрашиваю, квартальный отчёт?!
     Началась не просто забывчивость – начались настоящие провалы в памяти. К вечеру Ваня не мог вспомнить, чем занимался днём. Из головы испарялись имена коллег, номера автобусов, домашние адрес и телефон. Иногда Ваня обнаруживал себя посреди закрытой стройплощадки или на окраине города – и не в силах был объяснить, как тут оказался.
      «Паразиты жрут отделы памяти в мозге» – с ужасом осознал Иван.
     Теперь в их реальности он не сомневался.
     Дабы замедлить их наступление, Ваня скачал из интернета головоломки, пазлы, логические игры: реверси, го, скокбан – и работал с ними не менее двух часов ежедневно. Тренировался перемножать в уме трёхзначные числа. Урывал на работе свободные минуты, чтобы поразгадывать кроссворды, порешать судоку или IQ-тесты. До поздней ночи дулся в интернет-шахматы, а после – корпел над задачками по теории вероятности, термодинамике и топологии. Вникал в теорию алгоритмов и кибернетику.
     И память начала возвращаться.
     Иван не знал, с чем это связано: с тем ли, что восстанавливаются нейроны, съеденные червями, или же с тем, что в работу активно включаются новые. Не веря, что такой умственный террор заставит червей выйти, Иван лишь хотел продержаться как можно дольше.
     И ему удавалось. Более того: работа мозга всё улучшалась, а культура мышления, интеллект и способность к сосредоточению повышались. Ивану даже стало казаться, будто он делается умнее, чем был до того, как заразился паразитами.
     И всё бы хорошо, но возник неожиданный и зловещий эффект.

     В небе клубился смог, парило. Молочная дымка спускалась на парк, рубашка липла к спине, дышать становилось всё труднее.
     Толстяк на скамейке морщил лоб и корпел над сканвордом. Краем глаза заглянув в газету, Иван увидел, что разгадано одно лишь слово – «КЛЕЩ».
     Когда Ваня брёл обратно, то застал толстяка в той же позе: с напряжённым взглядом и наморщенным лбом – и снова глянул в сканворд. Кроме «КЛЕЩА» разгаданных слов не было. Хотя прошёл час.
     Таких странностей возникало всё больше.
     Например, в ларьке с мороженным Иван заказал «Президентское», и продавщица принялась рыться в холодильнике. Когда она протягивала заказ, Иван увидел, как изо рта женщины бежит струйка слюны. Продавщица засмеялась.
     Сев на скамейку, Ваня стал есть мороженное. Слева доносились звуки радио – передавали новости. «В Цистово задержали трясунов, которые выбрались из подвала жилого дома по улице Коха. Как уверяют жильцы, трясуны вели себя буйно, корчили рожи, издавали леденящие душу вопли и не желали возвращаться обратно…»
     А затем дымка, окутывающая парк, рассеялась. И Ваня увидел башни.

     – В людях кишат черви, – сказал Иван, растирая виски.
     С утра голова раскалывалась: череп казался скорлупой яйца, из которого вот-вот вылупится цыплёнок-мутант.
     Женщина за столом напротив красила губы:
     – Ты говоришь странные вещи.
     Она поглядела в зеркальце.
     – Всё провоняло этим духом, – продолжил Иван. – Родственные связи, дружба, власть. Управление – всегда паразитизм. Чтобы управлять, начальник подминает систему под себя. Воздействуя на её слабые точки, делает с ней, что хочет.
     Он сдавил голову:
     – Такова суть политики, культуры, искусства – всей цивилизации. Мы заражены с детства, мы не знаем реальности, не видим, как наши города выглядят на самом деле. Только паразитизм заставляет мир двигаться, копошиться, кормить тварей…
     – А директорша? – перебила женщина. – Тоже паразит?
     – Директорша? – заморгал Иван. – Директорша?
     Он спросил:
     – Директорша?

     Она лежала под ним в своём кабинете. Лицо директорши было пунцовым, в выпученных глазах плясал ужас. Из разбитой губы сочилась кровь.
     Иван вскочил на ноги:
     – Что случилось?!
     Директорша издала стон и поползла в угол.
     – Это не я! – воскликнул Иван.
     В приоткрытую дверь заглядывали коллеги.
     – Не я! – Ваня схватился за волосы. – Не я!! НЕ Я!!!
     Он бросился прочь.

     Ваня нёсся как безумный. По улицам тёк липкий туман, влага пропитывала брюки, рубашку, волосы. Проступали силуэты пятиэтажек и зловещих циклопических конструкций: башни впивались в небо, стелы и обелиски гнулись, извивались и закручивались.
     Навстречу Ване шагали трясущиеся люди. Из подворотни доносился женский визг. Мужик топтался в клумбе с уродливыми цветами. Когда он нагнулся, Ваня увидел, что штаны на заднице топорщатся: в них было навалено, и это ворошилось. Беременная на лавочке гладила пузо, и пузо в ответ колыхалось. Рядом молодая мама нянчила дитя. Ваня заметил, что вместо младенца в пелёнках желтела большая личинка.
     Перед своим подъездом он согнулся и выблевал на ботинки зелёную жижу. Череп готов был лопнуть, воздух гудел и пульсировал, дышать стало почти невозможно. Из последних сил Иван поднялся по лестнице, открыл дверь и с грохотом рухнул на пол.
      «Надо доползти до дивана» – хрипел Иван, царапая ногтями пол.
     Не вышло. Тело перестало слушаться, в голове хрустнуло, из ноздрей брызнули кровавые струи. В крови копошились черви.

     – Айда с нами, – позвала женщина.
     Яркий свет заливал тротуары, дул южный ветерок, в клевере шныряли воробьи.
     – Я б с радостью, – развёл руками Ваня, – но чемпионат…
     – Ох, чемпионат! – улыбнулась директорша. – Потом не говори, что не звали.
     Она смерила Ваню похотливым взглядом и, хохотнув, зашагала вместе с женщинами в сторону кабака.
     Придя домой, Ваня в одних трусах плюхнулся на диван. Откупорил банку с квасом.
     Матч был напряжённым. Вначале «Бурильщики» обыгрывали «Сосальщиков», но во втором тайме «Сосальщики» вырвались вперёд. Их нападающий обошёл защитников с фланга и устремился к воротам. Вратарь нервничал и готовился отбить атаку. Но перед самыми воротами нападающий сделал финт, изменил траекторию, прицелился и…
     – Абабаба! – заорал Иван. – АБАБАБА!!!